ОПИСАНИЕ ТЮРЕМ

ОПИСАНИЕ ТЮРЕМ

Вверх по течению Кары, всего в километре от устья, располагался прииск Нижняя Кара, где трудилось тогда около 600 арестантов. Жили арестанты в двух тюрьмах, нескольких неохраняемых бараках и множестве собственных домишек. Кроме того, здесь были церковь, дома для чиновников и их семей и для главной администрации. А еще хозяйственные постройки, лазареты, мастерские и клуб для чиновников и офицеров, где время от времени происходили довольно разнузданные празднества. Во время одного из таких празднеств злачное заведение сгорело дотла, и в мое время его не отстраивали, ведь там по причине пьянства и азартных игр то и дело вспыхивали ссоры, нередко заканчивавшиеся драками.

Спиртное во всем районе каторжных тюрем было под строгим запретом; только чиновники получали для личного потребления ежемесячный рацион, из которого ни под каким видом не разрешалось ни капли выдавать или продавать арестантам. Тем не менее, водку, спирт, араку (т. е. хмельной бурятский напиток из молока) и самогонку постоянно провозили контрабандой и по огромной цене продавали арестантам. Контрабандой занимались, как правило, солдаты-охранники и сами тюремные надзиратели, а торговля была меновая. Выменивали все, что можно: тайком намытый золотой песок, женщин, детей, арестантское платье, белье, сапоги и инструмент, — словом, все что угодно, в том числе и собственный провиант, например хлеб и мясо, как только получали его на руки. Рацион у арестантов был отнюдь не скудный, а именно в день на человека килограмм хлеба, килограмм крупы, кислая капуста, горох и жир, 400 граммов мяса, вдобавок соль, перец и проч., а по праздникам — кирпичный чай. Мясо в пронумерованных мешочках подвешивали в суповом котле и выдавали каждому вместе с порцией супа. Все это солдаты и надзиратели забирали в обмен на спиртное и хитроумнейшими способами вывозили за пределы тюремного района, где дожидались скупщики.

Как и тюрьмы политические, тюрьмы уголовные тоже были окружены высокими палисадами. Внешнюю охрану и надзор во время работ на прииске осуществляли селенгинские пешие казаки. Этот полк издавна нес службу во всех тюрьмах кабинетских рудников и, на протяжении многих поколений имея дело с арестантами и тюрьмами, накопил большой опыт; в результате казаки не только прекрасно справлялись с задачами охраны, но и ловко обделывали собственные делишки. Внутренний двор образовывали поставленные четырехугольником одноэтажные деревянные бараки, чьи двери и окна смотрели в этот двор. На обращенной во двор стороне бараков располагались коридоры с камерами на 20–30 душ и одиночками, двери которых выходили в эти коридоры. В больших камерах были устроены нары, а над ними, прямо под потолком, — зарешеченные окошки-щели, шириной фута в полтора, свет в них проникал, но выглянуть наружу было невозможно. Одиночки обыкновенно пустовали, служили карцерами. В стены некоторых одиночек были вмурованы цепи с особенно широкими колодками для рук и ног — такие даже самый ловкий арестант снять не мог. Печи топились из коридора. Во всех камерах стояли параши, опорожняемые по утрам.

Бараки для вольной команды частоколом не обносили, и стояли они порознь; вокруг них обычно тулились мелкие лачуги, состоявшие из одной-двух комнатушек, где обитали женатые арестанты. В бараках жили преимущественно холостяки. Арестантки, попадавшие в вольную команду, всегда объединялись с каким-нибудь холостяком и строили либо покупали такую лачугу.

Здание побольше, двухэтажное, с пристройками, служило лазаретом, аптекой и жильем для врача и фельдшера. В одной из пристроек были оборудованы зарешеченные клетушки для умалишенных, и, как правило, ни одна из них не пустовала. Чиновники и служители жили в отдельных трех-четырех-комнатных домиках. Кроме того, при каждой тюрьме имелись склады, мастерские и хозяйственные постройки. Начальники тюрем и духовенство занимали просторные дома. Вместе с казармами и жильем для офицеров все это производило впечатление небольшого городка.

Так выглядели тюрьмы в Верхней Каре да и в других местах, где имелись кабинетские арестантские заведения.