Сабры и диаспора
Сабры и диаспора
В Израиле я осознал огромную разницу между сабрами — евреями, родившимися в Израиле (сабра на иврите — колючка), и российскими евреями. Это два разных народа! Российские евреи больше отличаются от сабров, чем от русских в России. Сабры — это спокойные, уверенные в себе люди, которые смотрят вам прямо в глаза. «Прямостоящие» люди! Российские евреи им заметно не интересны, сабры не понимают их зацикленности на своем российском прошлом, на антисемитизме. У меня сложилось впечатление, что сабры даже не понимают по-настоящему, что это такое — антисемитизм. Как не понимают этого и люди всех других национальностей.
На фоне сабров видишь, как изломаны российские евреи, отягощены комплексами, болезненным самолюбием. Одни держат себя вызывающе дерзко, порой нагло, часто с упрятанной за этим трусостью, у других — голова ушла в плечи, словно в ожидании удара, третьи — прячутся за броню иронии, хохмачества, цинизма. Есть, конечно, и нормальные люди, но в российской диаспоре они составляют, видимо, меньшинство. Ломает, уродует людей жизнь в условиях обложного антисемитизма, жизнь на положении людей второго сорта.
Фантастическая победа Израиля в «шестидневной войне» 1967 года (победа 1948 года, не менее удивительная, прошла почти незамеченной из-за жесткости сталинской цензуры) всколыхнула евреев в СССР, несколько распрямила их. Оказывается, евреи умеют не только торговать или играть на скрипке, но и воевать, за себя постоять, да еще в борьбе со свирепыми врагами, многократно их превосходящими по численности. Однако полностью распрямить большинство советских евреев, разумеется, не смогла.
Между прочим, впервые разницу между сабрами и российскими евреями я осознал еще в России, и весьма комичным образом. В Москве проходило первенство Европы по баскетболу, и в Советский Союз впервые приехала команда Израиля. Мы с моим старым другом Мишей Подгородниковым пошли на матч Израиля с Италией. Мы еще никогда не видели живых израильтян, хотелось посмотреть. Ведь это было после «шестидневной войны»!
К началу матча мы опоздали и добрались до своих мест, когда игра уже шла. Я окинул взглядом площадку, баскетболистов, определил, кто есть кто, и — огорчился за израильтян, за их неспортивный вид: у кого брюшко проглядывало, кто сутулился, многие игроки были незагорелыми, бледнотелыми. Это в Израиле-то! Одно слово — евреи!
А итальянцы были все как на подбор: стройные, загорелые, красивые, держались свободно, уверенно, ну и играли намного лучше.
Но что это? Итальянцы кладут очередной мяч в корзину, а счет на табло растет в пользу Израиля!? Я в недоумении смотрю на Подгородникова, а он — с таким же недоумением на меня. И мы оба заходимся от смеха: мы перепутали, кто есть кто! Итальянцев приняли за евреев! Они были, в нашем понимании, ближе к стереотипу евреев, чем израильтяне.
К слову, я советую не верить российским евреям, чернящим жизнь в Израиле. Она, конечно, далека там от идеала и от западного, скажем, немецко-скандинавского уровня, но у российских людей есть свойство начинать нещадно поливать грязью любую западную страну, если у них там возникает какая-либо проблема. Сразу начинаются крики: американцы (израильтяне, немцы...) — они тупые, они бюрократы, они нас, русских (евреев) ненавидят и т. д. и т. п. Здесь сказывается комплекс раба, холопа. В своей «холопии» он был рад любому куску из барских рук, лишь бы не плеткой, а тут, попав в демократический мир, начинает кочевряжиться, барина корчить: и то ему не так, и это.
Кто мне был неприятен в Израиле среди сабров, так это ортодоксальные иудеи, те, которые ходят во всем черном, в черных шляпах, с пейсами, и почему-то большинство из них очень толстые. Тяжело видеть, что они и своих детей так же воспитывают и наряжают. Они не служат в армии и не признают государство Израиль. По Священному Писанию израильское государство может воссоздать лишь Мессия в свое второе пришествие, которого они и ждут. Со свирепой строгостью выполняют они все религиозные обряды и мешают превращению Израиля в светское государство. Ортодоксы составляют звонкое меньшинство в стране, и в Кнесете их соответственно представляют маленькие партии, но без этих партий не склеиваются правящие коалиции, и клерикалы свое участие в оных обуславливают сохранением теократического законодательства.
Справедливости ради должен признаться, что мне не по душе ортодоксы любых религий. Как и само разделение верующих по конфессиям — еще один источник кровавых и опасных для человечества конфликтов. Но об этом мы уже говорили.