«Арап Петра Великого»

Работу над «Арапом Петра Великого» Пушкин начал вскоре же по приезде в ганнибаловскую вотчину, где старые липы и ели в аллеях парков ещё помнили её первого владельца…

Замысел этот созрел давно. И попробовать свои силы в художественной прозе также было давним желанием поэта.

Работа поначалу подвигалась быстро.

16 сентября А. Н. Вульф записал в своём дневнике: «Показал он мне только что написанные первые две главы романа в прозе, где главное лицо представляет его прадед Ганнибал, сын Абиссинского эмира, похищенный турками, а из Константинополя русским посланником присланный в подарок Петру I, который его сам воспитывал и очень любил. Главная завязка этого романа будет — как Пушкин говорит — неверность жены сего арапа, которая родила ему белого ребёнка и за то была посажена в монастырь. Вот историческая основа этого сочинения»[279]. Замысел Пушкина здесь, конечно, сильно упрощён.

Положив в основу сюжета романа подлинные факты из жизни Ганнибала, известные по документам и «семейственным преданиям», поэт считал возможным в художественном произведении не придерживаться строгой фактической точности в датировках, характеристиках и описаниях отдельных событий. Так, смещена хронология в отношении С. Л. Владиславича-Рагузинского — этот русский дипломат был много старше Ганнибала, именно он привёз маленького Ибрагима из Константинополя. Пётр не мог выехать навстречу Ибрагиму хотя бы потому, что не был тогда в Петербурге. Всё, что относится к жизни Ганнибала во Франции, не имеет документального основания, во многом противоречит известным фактам. В описании дома бояр Ржевских и всей истории сватовства к Наташе Ржевской поэт соединил сведения из биографии африканского прадеда с известными ему данными из жизни других своих предков (как мы помним, мать Марии Алексеевны Пушкиной происходила из старинного рода Ржевских и любила рассказывать о своих предках). Ошибочно, как и прежде, Пушкин называет Ганнибала негром.

Но характер «царского арапа» — «сподвижника великого человека», как и характеры, психология окружающих его людей, быт, нравы, язык петровской Руси, исторически достоверны и по-пушкински выразительны. Здесь точность и краткость, богатство мысли то, что Пушкин считал истинным достоинством прозы.

Чтобы проникнуть в дух изображаемой эпохи, поэт широко пользовался литературными источниками, критически их осмысляя. Ему были известны «Деяния Петра Великого» И. И. Голикова, «Нравы русских при Петре I» А. О. Корниловича и другие сочинения. Превосходное знание французской литературы XVIII века позволило ему реально представить Париж времён регентства. Пушкин соединял в себе гениальность художника и прозорливость учёного-историка.

Важнейшее место занимает в романе могучий образ царя Петра. Показан он многосторонне, реалистически. Вот Пётр «ласковый и гостеприимный хозяин», человек «высокой души», приезжающий к боярину Афанасию Ржевскому сватать его дочь за арапа Ибрагима. А вот он царь-преобразователь, строитель нового государства, целеустремлённый, решительный, не знающий устали и не щадящий силы других, постоянно занятый важными государственными делами и у себя дома, и в Сенате; твёрдый до жестокости, когда дело касается выполнения его воли.

Картина строительства Петербурга — обобщённая картина эпохи. Россия — «огромная мастерская…»

И задуман роман не как история единичной человеческой жизни, а как история жизни страны в один из важнейших переломных моментов; в судьбах героев, событиях их частной жизни отражаются основные социальные конфликты того бурного времени, когда старое и новое в русской жизни вступало в непримиримую борьбу. Об этом говорит и выбранный Пушкиным эпиграф из H. М. Языкова: «Железной волею Петра преображённая Россия».

Роман остался неоконченным. Работа над ним остановилась на седьмой главе. Пушкина отвлекли другие дела, в частности окончание шестой и начало седьмой глав «Евгения Онегина» (как в случае с «Борисом Годуновым», он писал историческое сочинение параллельно с современным, что не могло не сказаться и на том, и на другом). Главное же — многое ещё нуждалось в тщательном обдумывании, развитие основной конфликтной ситуации романа было впереди, и художественная структура его не вполне определилась — ведь Пушкин создавал произведение совершенно новое не только для себя, но для всей русской литературы — первый русский реалистический исторический роман. Вполне возможно, что поэт ещё вернулся бы к роману в процессе писания «Истории Петра» и окончил бы его, как в процессе писания «Истории Пугачёва» создал «Капитанскую дочку».

Современники чрезвычайно высоко оценили «Арапа Петра Великого» (название дано не Пушкиным, а при первой публикации в IV книге журнала «Современник» за 1837 год). «Верность и живописность в нравах и рассказе» особо выделял в своём первом отзыве П. А. Вяземский. «Подвигом великим» назвал роман H. М. Языков. В. Г. Белинский писал: «Будь этот роман кончен так же хорошо, как начат, мы имели бы превосходный исторический русский роман, изображающий нравы величайшей эпохи русской истории… Эти семь глав неоконченного романа… неизмеримо выше и лучше всякого исторического русского романа, порознь взятого, и всех их, вместе взятых»[280].