18 апреля, пятница

18 апреля, пятница

Адвокат показал сегодняшнюю огромную статью в «Комсомолке».

«Мавроди сдала его жена!» Интересно, это каким же надо быть… Хотя, постойте-постойте!.. Почему, собственно, «каким же»? Кто там автор-то? А-а!.. Ну, понятно. Вот теперь все ясно. Бабы! Три какие-то сучки. (Вера, блядь, Надежда и Любовь. Современный вариант.)

«Вера, а вот ты бы своего мужа сдала? Скажем, за миллион долларов?» — «За миллион?!! Конечно!!!» — «А ты, Надя?» — «За такие бабки?! Да о чем тут вообще и говорить-то?!!» — «Вот и я так думаю.

Я бы своего козла за миллион тоже сдала. Да за сотку даже! Значит, точно жена. Она у него что, из другого теста сделана, что ли?»

Вот примерно так, наверное, эта статья и писалась.

На обратном пути охранник подсадил меня в пенал к какому-то азербайджанцу. Неосторожно перекладываю у него на глазах из кармана в пакет пачку «Marlboro».

— Слушай, брат, дай пожалуйста, сигарету.

— Да нет у меня. Это я в камеру несу. Запечатанная пачка.

— Слушай, пожалуйста, дай. Умираю, курить хочу. Я тут уже час сижу.

(Вот черт!)

— Да не могу я. Меня же сокамерники убьют!

— Брат, ну, дай пожалуйста. А сокамерникам скажешь, что подельника встретил, угостил.

(Какого еще, на хуй, подельника!)

— Ну, ладно. На…

— Спасибо, брат. Мы теперь с тобой, как настоящие братья!

Мой «настоящий брат» берет у меня пачку «Marlboro», распечатывает, достает сигарету и роняет ее на пол. Когда нагибается, из грудного кармана у него на пол неожиданно вываливаются три таких же сигареты. («Умираю!»…)

В камере меня ждет еще один пиздец. Только что заказали на Пресню Витиного подельника, из хаты наверху, над нами.

— Сейчас и меня, наверное, закажут, — философски замечает Витя. — Нас обычно всегда вместе перекидывают.

Костя в панике.

— Если тебя закажут, я голодовку объявлю!

— Нет, ты лучше сразу вскрывайся!

— Да я серьезно! Ведь на хате тогда наверняка крест поставят!

— А в чем дело-то? — интересуюсь я.

— Я один на решке не справлюсь. А если мы все дороги и веревки заморозим — это все. Вилы. Воры на хате крест поставят — блядская хата. Все в хате гады. На всех пересылках бить всех будут, не разбирая — старые, молодые… На вызов пошел: «Ты из какой хаты!

А-а!.. 234. Получай!»

— Да подселят к тебе кого-нибудь! Мусорам самим это на хуй не надо. Чтобы хату замораживать. Лишние проблемы. Не слушай ты его, Серег! Он понторез. А когда я начинаю ему душняк устраивать, он сразу заднюю включает.

Витю так и не заказали… Пока, по крайней мере. Впрочем, еще не вечер. Еще и завтра вполне могут. Что вообще за мудацкий день!

Статья, азер этот «умирающий», Витя теперь в какой-то подвеске (а я сам-то?). Живешь, блядь, как на вулкане!!

Р.S. Бедный Андрей! До понедельника теперь, наверное, уж точно не вернется.