Уничтожение каравана

Уничтожение каравана

Западнее Семиречья и Кашгарии, присоединенных к владениям Чингисхана, начинался мир другой, исламский, цивилизация совершенно иная — арабо-мусульманская. Монгольский Завоеватель сделался соседом шахов, хорезмийских султанов.

Эта империя, основанная тюрко-мусульманской династией, вышедшей из древнего Хорезма, то есть нынешней Хивы, лежащей южнее Аральского моря, включала в себя современный Туркестан, большую часть сегодняшнего Афганистана, а также территорию Ирана нашего времени. Тогда это государство было еще совсем молодым, а правивший им государь, султан Мухаммед (1200–1220 гг.), только-только закончил свои завоевательные войны, и вот судьба столкнула его с монголами.

Чингисхан искренно стремился поддерживать с хорезмийцами самые добрососедские отношения. В 1216 году, принимая в окрестностях Пекина посольство султана Мухаммеда, он заявил, что монгольское и хорезмийское царства, чьи сферы действий не совпадали: первое находилось в Азии Восточной, а второе — в Азии Западной, — должны жить в мире и развивать взаимовыгодные торговые связи. Однако подданные хорезмшаха, богатые бухарские и самаркандские купцы, видели в монголах только дикарей и этого не скрывали. Случилось так, что один из трех негоциантов, прибывших в Монголию с караваном шелков и хлопчатобумажных тканей, запросил у Чингисхана столь высокую цену, что тот легко догадался о желании торгового гостя заработать на его невежестве.

— Вот человек, возомнивший, будто мы не видели ничего лучше его товара! — воскликнул Чингисхан и, показав хорезмийцу прекрасные китайские шелка, полученные от «Золотого царя» в качестве подати, отдал его товар на разграбление.

Двое других караванщиков, проявив большую осмотрительность, отказались назвать свою цену и доверились щедрости хана. Тот, действительно, заплатил им по-царски, причем дал им цену, которую просил первый. По приказу венценосного монгола для этих гостей поставили новые белые шатры и обращались с ними исключительно дружелюбно.

В ответ на посольство хорезмшаха Чингисхан направил к нему трех человек, выбранных из числа под данных самого Мухаммеда, проживавших в Монголии: Махмуда из Хорезма, Али-Ходжу из Бухары и Юсуфа Канку из Отрара. В числе подарков, вручить которые им предстояло, были огромный золотой самородок, золотые слитки, предметы из яшмы и слоновой кости, а также большой ценности изделия из шерсти белых верблюдов. Султан принял это посольство в 1218 году и, по-видимому, в Бухаре. Вручение подарков сопровождалось речью в высшей степени миролюбивой. «Я знаю о твоем могуществе и величии твоего государства, — говорил монгольский царь устами своего посла. — Я очень хочу жить с тобой в мире. Ты был бы мне самым дорогим сыном. Со своей стороны ты не можешь не знать, что я завоевал Северный Китай и склонил к покорности все племена Севера. Тебе известно, что моя страна — это муравейник с воинами, серебряный рудник и что мне нет нужды желать других земель. Мы с тобой равно заинтересованы в поддержании торговых отношений между нашими подданными».

Чингисово послание тем не менее хорезмшаха страшно озадачило. Называя его сыном, монгол явно относился к нему как к вассалу. Не могли Мухаммеда не напугать и ратные успехи Есугаида.

И вот по приказу султана к нему тайно, ночью, привели одного из Чингисовых послов, а именно Махмуда, уроженца Хорезма. Отделив от своего браслета самоцвет и подарив гостю, султан попросил его ответить честно на три вопроса: «Действительно ли хан завоевал Тамгач[52] (Северный Китай. — Р. Г.)! Кто таков этот проклятый монгол, что осмеливается называть хорезмшаха своим сыном? Какова численная сила его войск?»

Ответы ночного гостя султана не успокоили, и, прощаясь с послами хана, он просил заверить хана в самых дружеских чувствах.

Некоторое время спустя Чингисхан во исполнение своих предложений направил в Хорезм богатый торговый караван с золотом, серебром, китайскими шелками, тканями из верблюжьей шерсти, бобровыми и собольими шкурами. Вести его снова было доверено жившим в Монголии мусульманам, первого из которых звали Омар-Ходжа (из Отрара), второго Гаммаль (из Мараги), третьего Фахраддиндизаки (из Бухары).

Чингисхан послал с ними своего личного представителя, монгола по имени Ухуна. Еще Завоеватель пожелал, чтобы каждый князь, а также другие знатные люди и военачальники направили с караваном по человеку с деньгами для приобретения хорезмийских ценных изделий. В этом проявилось Чингисово стремление активизировать торговый обмен между Восточной Азией и мусульманским миром.

Царский караван пересек Верхнюю Азию беспрепятственно и достиг Отрара, стоявшего на хорезмийской границе напротив нынешнего города Туркестан, что находится в среднем течении Сырдарьи. Там на него напал султанов наместник Инальчик Кадыр-хан, который не только разграбил товар, но и умертвил не менее сотни людей, включая Ухуну.

Чингисхан был возмущен. Он честно желал поддерживать мирные отношения и торговые связи с мусульманским миром, и вот как ему ответили! Негодование Есугаева сына было столь велико, что он даже не смог удержать слезы… Мы помним, что он всегда дорожил корректностью в политических делах, верностью союзам и договорам так же, как преданностью вождю. И вот в нарушение исповедуемых им норм его караванщики и личный посланец убиты!.. Как ни странно, защитником чести и уважения торговых договоренностей выступил кочевник, одетый в звериные шкуры, а варваром показал себя представитель тюрко-персидской цивилизации и исламского общества.

И снова, как всегда перед принятием серьезного решения, определявшего последующую его жизнь, Чингисхан удалился в священные монгольские горы, где, сняв шапку и набросив на шею пояс, он девять раз ударил челом о землю перед Вечным Небом, верховным божеством, и стал просить Тенгри дать ему силы отомстить за оскорбление. Вот так его добрая воля, стремление к экономическому сотрудничеству с хорезмийцами превратились в беспощадную ненависть.

Но — и это только показывает, что Чингисхан умел владеть собой, — невзирая на свой гнев, он решил выяснить ситуацию до конца. А что, если отрарский наместник действовал вопреки воле своего господина? Есугаев сын направил к хорезмшаху еще одно посольство (составленное из мусульманина Ибн Кафраджени Богры и двух монголов) с еще одним предложением мира, обусловив его выдачей виновника резни, Инальчика. Мухаммед не только отказался удовлетворить это требование, но предал смерти Ибн Кафраджени, а монголов — оскорбление не менее серьезное — приказал обрить наголо.

Кости были брошены. Война монгольского мира с миром мусульманским: одной половины Азии с другой, — началась.

Да, в ходе этой войны монголы совершили немало зверств, но не будем забывать о справедливом гневе, разожженном в сердце Завоевателя истреблением его караванщиков и беспардонной казнью посла.