В ночь под Новый год

В ночь под Новый год

В Торговом представительстве в Берлине был установлен такой порядок: в воскресенье один из сотрудников назначался ответственным дежурным. Он должен был разрешать различные вопросы, не терпящие отлагательства, принимать необходимые меры по телеграммам или обращениям, поступающим в Торгпредство.

… Несмотря на сложную обстановку, многие сотрудники решили все же встретить Новый год празднично. Один из них, назначенный ответственным дежурным, приуныл. Он собирался в своей компании встречать Новый год, а тут совсем некстати его на первое января назначили дежурным. Он обратился ко мне:

— Я готов за вас два воскресенья отдежурить, только замените меня первого января. Ведь вы все равно, как мне сказали, не собираетесь встречать Новый год.

Моя семья находилась в Москве, а в Берлине среди работников Торгпредства знакомых у меня было немного. И поэтому предложение о дежурстве меня даже обрадовало. Я не только не собирался встречать Новый год, но даже не знал, как мне поступить. Лечь в постель ещё до 12 часов — нарушать давнюю традицию, а встречать Новый год одному — ещё более дико.

Рабочий день 31 декабря закончился раньше обычного.

Меня, как ответственного дежурного, предупредили, что в новогоднюю ночь не исключены нацистские провокации. Надо быть готовым к этому.

Вот и последний сотрудник ушёл из Торгпредства. Огромное здание опустело. Внизу, у парадной входной двери остался один только сторож — старик немец с собакой-овчаркой.

Дежурный обычно располагался в комнате на третьем этаже, где хранились все торговые секреты. Вместе со мной дежурными были оставлены инженер Горбунков и один из сотрудников Торгпредства.

В то время я брал уроки немецкого языка, и учительница усиленно рекомендовала мне читать немецких классиков. На дежурство я взял с собой томик Шиллера, решил в оригинале прочитать его «Разбойников».

Часов в десять вечера ко мне обратился Горбунков:

— Вы не возражаете, если я прилягу, вчерашнюю ночь я плохо спал. Что-то ко сну клонит.

— Ложитесь, я буду читать.

Горбунков снял туфли, вытянулся на диване, и через несколько минут я уже слышал его лёгкий, спокойный храп.

В соседней комнате находился третий дежурный, до меня доносилось его тихое, вполголоса, пение:

Трансвааль, Трансвааль, земля моя.

Ты вся горишь в огне.

Читать я устал, отложил книгу и зашёл к нему.

— Чего это вы о Трансваале запели?

— Как только вспомню об отце, так и начинаю петь эту песню, — отрываясь от бумаг, ответил он.

— Но какая же связь между вашим отцом и Трансваалем? Откуда у вас отец родом-то?

— Мы-то нижегородские. И отец, и я из Нижнего. Отец-то у меня в молодости воевал с англичанами, когда буры поднялись против них. Бросил все хозяйство и уехал тогда в Африку. Крюгер медаль ему дал, после войны-то и пенсию они ему установили. Вплоть до самой смерти он её получал, до 1926 года.

На меня смотрели восторженные глаза рассказчика. Он гордился своим отцом и, заканчивая рассказ, глубоко вздохнул:

— Ну, а мне вот бумагами приходится заниматься. У меня со слухом осложнение — почти ничего не слышу.

Я вышел из комнаты и снова стал читать «Разбойников».

Было тихо. И вдруг задребезжал звонок сигнализации и замигали красные лампочки. Тревога!

«Ну, кажется, начинается», — мелькнула мысль. Я вскочил, опустил перед дверью железные жалюзи и бросился будить Горбункова. Он спросонья ничего не мог понять, но, увидев мигающие красные лампочки, сообразил и стал быстро надевать туфли.

Я поднял трубку телефона, ведущего к сторожу у дверей.

Знакомый голос спокойно спросил:

— Was w?nschen Sie?[102]

— Вероятно, где-то лезут: сигнализация пришла в действие.

— Сейчас иду к вам, с собакой.

Старик сторож поднялся к нам. Собака вела себя спокойно.

— Нигде ничего подозрительного нет — я обошёл все этажи.

— Но вы сами слышите и видите, что сигнализация действует.

— Пройду ещё раз везде. Но ведь собака почувствовала бы.

«Что же происходит? — подумал я. — Сигнализация начинает действовать только тогда, когда где-то разорвана цепь. Ну, а если перегорит пробка? Это и есть разрыв электрической цепи!»

Я полез к ящику, где находились предохранители, и заменил перегоревшую пробку — трезвон и мигание лампочек прекратилось. Причиной тревоги действительно оказалась перегоревшая пробка. Все успокоились, но читать больше я не мог.