В Васильевке

В Васильевке

На мою бабушку в Васильевке смотрят с благоговением. Потому что она умеет рассказывать книги! Здесь людям читать некогда. Да и книги мало у кого в домах есть. Зачем они? Днём читать некогда, днём все в работе, а вечером – темно. При фитильке или при керосиновой лампе не очень-то почитаешь.

Но когда приезжает моя бабушка, то для всех её родственников это настоящий праздник. В какой-нибудь свободный час, чаще всего после обеда, собираются все в одной хате, чтобы послушать бабушку. Послушать, как она пересказывает какую-нибудь книгу. Бабушка великая книгоманка, она перечитала море книг. И у неё прекрасная память. И дар пересказа. А это, надо сказать, совершенно особый дар: чтобы коротко, за час-два, пересказать целый роман, да не просто фабулу, а так, чтобы у всех слушателей создалось впечатление как от прочитанного! Чтобы показать в лицах всех героев, красочно описать все извивы сюжета, чтобы передать настроение и мысль автора. Мало кто владеет этим искусством. Это, по сути, театр одного актёра, где рассказчик является автором и режиссёром инсценировки. И моя бабушка в полной мере владела этим даром.

Все слушали её, затаив дыхание… Она умела держать слушателей в напряжении, не давая им ни на минуту отвлечься и расслабиться. Это было такое сильное общее переживание! Я думаю, что в бабушке моей жила потрясающая драматическая актриса. И я уверена, что те люди, которые слышали её литературные пересказы, не забудут их никогда.

А иногда бабушка говорила: «Если бы не домашнее хозяйство, если бы я так это всё не любила – готовить, вязать и прочее, я бы, наверное, обязательно писала книги. Я чувствую, что могла бы. Иногда мне кажется, что во мне столько сюжетов умерло…»

* * *

И это действительно так. Бабушке, конечно же, надо было бы писать. Тогда её громадная энергия нашла бы ещё одно широкое русло.

А вот маме, конечно, надо было быть актрисой. Да не простой – а трагедийной. Тогда её страсть к тяжёлым переживаниям тоже нашла бы выход.

Она бы каждый вечер плакала и страдала бы на сцене, а дома бы была тихой и улыбчивой мамой…

Ну, а папа Федя пусть бы строил! Он единственный, мне кажется, был на своём месте и не страдал от творческой нереализованности.