«Пианистка» 11 июня

Я всегда боялся сумасшедших женщин. То есть не в прямом, клиническом смысле, а склонных к истерикам, «безумной любви» или каким-то странностям. В то же время меня привлекали женщины закрытые, интровертки, от которых непросто было добиться ласки и нежности.

Мои первые две жены были именно такими. А последняя оказалась экстравертом, и мне с нею вполне прекрасно, ибо «первая жена от Бога, вторая от черта, а третья от самого себя». Себя же я считаю экстравертом (с оговорками).

Помню, был случай, когда на меня обратила внимание очень красивая женщина. Она была художница. То есть она так себя называла. Это было в пору, когда я активно занимался этим вопросом – знакомством и соблазнением. И эта женщина пригласила меня в гости. Какая-то легкая странность в ее поведении была заметна, но мало ли что бывает. Я пошел к ней.

Она жила с отцом. По виду это был старый пират. Стены двухкомнатной квартирки были покрашены черным, с потолка свисали веревки, цепочки, какие-то лохматые драпировки. То есть это была такая пещера. Мы уселись пить чай со старым пиратом, и тут я увидел, что моя знакомая безумна. А я не знаю, как с себя вести с безумными людьми. Я с умными-то едва справляюсь. И я едва унес оттуда ноги.

Она еще несколько раз звонила, все настойчивее зазывая к себе и предлагая встретиться. Но я малодушно отказывался и как-то освободился от нее. С ужасом представлял себе, что могло случиться, если бы я ее, скажем, поцеловал хотя бы раз. Проглотила бы, это точно.

Пианистка мне понравилась поначалу изломанностью и сексуальной тайной. Я говорю о героине. И я с интересом наблюдал, как нормальный молодой мужчина справится с нею. Мне хотелось, чтобы он помог ей стать тоже нормальной женщиной. Но когда выяснилось, что это не легкий излом психики, а нормальная душевная болезнь, мне стало неинтересно.

Сумасшествие – не предмет художественного исследования. Это для психиатров.

Развивая дальше – это и не объект любви. Но жалости.