LJ-party. В чужом пиру похмелье 9 июня

Короче, я туда пошел. Точнее, поехал с женой на машине, чтобы снять проблему с выпивкой.

Я подрулил к подворотне напротив Мариинского дворца. Рядом стояла толпа жж-юзеров. Знакомых лиц не было. На всякий случай я приветствовал их:

– Здравствуйте, товарищи!

– Здра-жла-тварищ-генерал! – бодро отвечали они, взяв под козырек.

Пока все развивалось нормально. Ветеран революции приехал в гости к пионэрам.

Старый генерал приветствует новобранцев.

Все модели годились.

На входе всех обыскивал милиционер. Это мне резко не понравилось. Будто мы в каком-то Израиле, понимаешь.

– Расстегните куртку! – грубо скомандовал он.

Был бы на мне пояс шахида, я бы взорвал, ей-богу. Мент ощупал меня миноискателем и пропустил. Жену заставили открыть сумочку. Наркотиков и презервативов не обнаружили.

Этажом выше мне скомандовали:

– Раздевайтесь!

А куртка у меня совсем не типа уличной, а типа пиджака. Я поэтому огрызнулся:

– Это пиджак! – и прошел вверх.

Спустили собак, лай, вой, сирены. Убежал.

На самом верхнем этаже, в коридоре, в полу два застекленных окна. Сквозь них видны люди, стоящие у подъезда клуба. То есть метрах в пятнадцати внизу. Стекло, вероятно, прочное, но проверять его прочность своим весом я не стал.

Клуб «Порт» оформлен деталями затонувших кораблей. Их достали со дна моря, вычистили, покрасили и сделали из них столы, стойки, перегородки и разную непонятную фигню. В барах продают только выпивку, пожрать нечего. Зал со сценой совершенно пуст, этакое полутемное постсоветское пространство, где вскоре стали колбаситься жж-юзеры.

Народу было больше, чем я мог предположить, а знакомых лиц – меньше. Встретился Мирза, с которым мы сразу выпили текилы, поскольку я был за рулем.

Вскоре народ просочился в зал, впрочем, не заполнив его и на четверть, на сцене возникла группа и…

Последний раз я такой звук слышал в рок-клубе на Рубинштейна двадцать лет назад. То есть очень громко и при этом – совершеннейшая каша. Ни одного слова не разобрать. Что к лучшему, если вдуматься.

Но этим были сразу и навсегда пресечены все попытки общения.

Конечно, можно было найти небольшое помещение за баром, уставленном железками. Там было чуть потише. Но все железки были прочно заняты, народ там выпивал уже серьезно и вдумчиво.

Я взял пива, поскольку был все за тем же рулем, и стоял с бокалом в руках посреди зала. Иногда ко мне подходил кто-нибудь, тыкал в меня пальцем и орал на ухо:

– Массолит?

– Ага! – орал я.

И мы, довольные друг другом, расставались.

Тут прибежала красотка Вейманн в кожаном платье и продала меня телевидению, которому я быстро и ловко дал интервью в отдаленном коридоре. Похоже, это становится моей профессией – давать интервью про ЖЖ.

Кое-как удалось переждать первые две чумовые группы. Деловито бегали туда-сюда обалденные девушки, обитательницы чужих френд-лент. Ни на одной не было написано ника, что мешало познакомиться. Я был в полном игноре. Тогда я поднял над головой плакат с номером своей аськи, который у меня похож на номер телефона – 319–21–68, – но никто так ко мне и не постучал.

И я пошел наверх, к жене, к Мирзе, к пиву…