Когнитивный резонанс 22 апреля

Сегодня я испытал редкое чувство присутствия при исполнении гениального произведения.

Расскажу по порядку.

На кинофестивале молодых в Доме кино я, проводил так называемый мастер-класс для молодых сценаристов. Это было небезынтересно (для меня), но совершенно не заслуживает упоминания рядом с тем, что случилось после.

После этого мероприятия я спустился в фойе перед зрительным залом и вдруг увидел там сидящего на диване композитора Олега Каравайчука. Это фигура совершенно легендарная, а равно экзотическая, одиозная и любая другая.

Это такой человек неопределенного возраста и пола, похожий на старуху в берете и в темных очках, маленький сухой, нелепый.

Он написал музыку примерно к 200 фильмам, хотя это для заработка, а кроме того 15 неисполненных симфоний и много чего еще.

Кстати, однажды он писал музыку к фильму по моему сценарию – «Переступить черту». Не думаю, что он об этом помнит. Лет ему примерно 80, как утверждает Юрий Клепиков.

Увидев его, я подошел к Наиле [Ямаковой] и спросил, знает ли она, кто такой Каравайчук? Она сказала нет. Тогда ты должна хотя бы его увидеть, сказал я, он этого заслуживает.

И повел ее к тому месту, где я его увидел, но там Каравайчука уже не было. Тогда мы вошли в зал, и Ю. Н. Клепиков нам сказал, что сейчас Каравайчук будет на сцене и что-то с его участием нам покажут. Мы уселись, я нашел в зале Каравайчука и показал Наиле. Она сказала, что он уже обратил на себя ее внимание, но она приняла его за странную старуху. Мы стали ждать.

Через минуту на сцену вышел киновед Олег Ковалов и сказал, что нам сейчас покажут фильм режиссера Эйзенштейна «Броненосец Потемкин» с музыкой Каравайчука. Если кто не знает – этот фильм был снят 80 лет назад и признан лучшим фильмом всех времен и народов. Немой, естественно. Когда-то к нему писали музыку многие, в том числе Шостакович. То есть не писали даже, а таперствовали.

Ну мы решили посмотреть кусочек и свалить домой.

Внезапно в зале раздался свист.

– Что такое? Кто это? – встрепенулся Ковалов. – Ах, это наш герой.

Да, это был сам Каравайчук, который, насвистывая, двигался к сцене в своем берете и черных очках.

Он взошел на нее, взял микрофон из рук Ковалова, а потом, свои высоким голосом известив, что он несколько стесняется, отвернулся от зала к белому экрану и стал рассказывать, как он написал эту музыку. «Музыка скучная, но когда я ее послушал второй раз, третий, пятый, восьмой… – я убедился, что она гениальна».

После таких заявлений хочется уйти, но мы остались.

Начался фильм и музыка – чистое фортепьяно (за роялем автор – в записи, конечно). Первые такты заставили меня вздрогнуть – это была первая часть «Лунной сонаты», которую я сам когда-то играл в возрасте 15 лет, – но после первых 6 нот она прерывалась совсем иными аккордами, и тут всё началось.

Мы все сидели, как прикованные, от начала и до конца. Более мощной музыки я не слышал, наверное, с тех пор, когда впервые слушал фортепьянного Бетховена. Фильм с этой музыкой был настолько захватывющим и драматическим зрелищем, что мне этого не передать. Этот странный, сухой, старый человек извлекал из рояля столь мощные звуки, что… нет, п…ц просто. Нет других слов.

Я понял, почему «Потемкин» – лучший фильм всех времен и народов. Раньше это ставилось мною под сомнение. Я понял, почему Каравайчука считают гениальным. Это было слышно.

Мы не смогли преодолеть волнения, которое испытали. Мы поехали ко мне домой с Ю. Н. и Наилей и там выпили бутылку виски, разговаривая исключительно об этом феномене. Ю. Н. нам рассказал многое неизвестное, он был знаком с Каравайчуком. Мы были счастливы. Это так редко бывает.

Я думаю, этот фильм с этой музыкой будет доступен в записи. Не пропустите. Но лучше в кинотеатре, это мощно. Это неповторимо. Концовка с несостоявшимся боем с эскадрой – это апофеоз, нарастающая мощь, чем-то сходная с «Временем-вперед» Свиридова, но еще мощнее.

А я ожидал скучного и несколько занудного модернизма, ибо Каравайчук бывает и такой.

Как приятно ошибаться в своих негативных предположениях.