Капитуляция 30 июня

Я никогда не был знаком с Владимиром Ильичом Лениным.

В школе я читал очерк Горького о нем, поэму Маяковского и что-то еще. Из всего этого материала я вынес убеждение, что Ленин был блестящий полемист, увлеченный своей революцией человек. И везде – на партсъезде, в ресторане, в сортире – Владимир Ильич, завидев какого-нибудь знакомого, хватал его за пуговицу и кричал:

– А вот вы, батенька! Что вы думаете о теории Каутского?!

И начинал излагать свой взгляд прямо с колес.

Ни о чем другом, кроме Каутского, империализма, богачей и бедняков, власти, телеграфов и мостов, в первую голову Ильич рассуждать не хотел. Ни о зайчиках, ни о маринованных грибках, ни о барышнях, ни о, прости господи, правильном употреблении кондомов.

Мне даже симпатична была эта его привязанность, пламенность и склонность заебывать слушателя по самые бакенбарды.

Пока я, читавший свою ленту друзей как простой обыватель, не внес в свои френды Костю Крылова, после чего критическая масса, видимо, была превзойдена и теперь я капитулирую перед моим Коллективным Ильичем в лице великолепной тройки нападающих Крылов – Холмогоров – Ольшанский, признаю? себя идейно обанкротившимся обывателем и шепчу, всхлипывая:

– Ну заебали вконец…

Я ничего не имею ни за, ни против высказываемых ими мыслей. Но ленинская настойчивость, с которой они внедряют в мой мозг различные убеждения, предметы и факты, которые там либо не помещаются, либо не нужны, приводит меня в сильнейшее уныние.

Я испытываю дискомфорт.

Я пью пиво, а власть обкрадывает народ. Я ухаживаю за барышней в аське, а эти суки хотят отобрать пенсии у всех стариков, а значит, и у меня лично! Я ведь пенсионер, бля.

И мне это, прости господи, совершенно похую.

Ибо я воспринимаю и власть, и государство, и даже ментов-оборотней фатально, как дождь и ветер.

Но Коллективного Ильича я не хочу воспринимать фатально. Поэтому я прошу разрешения отдохнуть от него, хотя бы на время.

Я сдаюсь. Я неспособен проникнуться глубиной идей. Меня не зажигает это пламя. Я постою в сторонке. Я люблю «Волгу-Волгу», вареные креветки и проехаться по автостраде с крейсерской скоростью. Со скоростью крейсера.

Ничего личного, друзья. Я вас люблю. Но слушать все это сил уже нет никаких.

Я никогда не приду к власти, чего и вам желаю.