Александр Жуков. «Болельщик я нервный»

Президент Олимпийского комитета России Александр Жуков в детстве не только играл в шахматы. В детстве он занимался и более серьезным делом: фигурным катанием. И до сих пор в хоккей он играет в фигурных коньках. А в шахматы — в ботинках.

Спорт в моей жизни, мне кажется, был всегда, с детства. Всерьез, то есть с тренером, в секции, я занимался шахматами и фигурным катанием. В 1965 году в Москве впервые в СССР прошел чемпионат Европы по фигурному катанию. У счастливчиков, у которых был телевизор, собирался весь дом, чтобы поболеть за Белоусову и Протопопова. Фигурное катание было тогда, пожалуй, самым модным видом спорта. Бабушка решила, что я обязательно должен стать фигуристом, именно она и привела меня на каток. Это сейчас везде много катков, есть лед и можно тренироваться круглый год. Тогда искусственного льда в Москве почти нигде не было — только «Кристалл» в Лужниках и Сокольники. И вот два раза в неделю в шесть утра, когда на улице еще совсем темно, мы с бабушкой на трамвае ехали из Измайлова в Сокольники, чтобы успеть на тренировку. На этих же площадках тренировались профессиональные спортсмены с высокими разрядами, участвовавшие в соревнованиях, так что у нас, детских групп, как правило, лед был ранним утром, часов в шесть. Группы были немаленькие, но большинство были девочки. Как же фанатично они занимались! А мальчиков почти не было — один-два. И я всегда ждал, когда наконец закончится занятие, чтобы поиграть в хоккей: сразу после нас тренировались ребята из ЦСКА. Я выдержал целых четыре года, серьезно занимался лет до двенадцати, даже получил первый юношеский разряд. На соревнованиях прыгал аксель в полтора оборота, до двойных тулупа, риттбергера и флипа не дошел. Вращения мне плохо давались. Ласточку делал. Ее, конечно, все делают, но выполнить этот элемент красиво на самом деле непросто: то ногу не получается выпрямить, то достаточно высоко ее поднять не удается. У меня ласточка получалась. Занимался в основном потому, что бабушке очень нравилось, как я катаюсь. Почему-то ее очень радовал в моем исполнении совсем простой элемент — дорожка, после которой я ехал на одной ноге, а вторую клал на колено. Она возила меня на тренировки, всегда смотрела на меня и про этот элемент говорила: «Ох, как красиво!»

У меня были свои программы, специальные костюмы. Музыку я теперь не вспомню, но пластинки, подписанные «Жуков», еще долго пылились в квартире — это была музыка для моих выступлений на соревнованиях. Но в какой-то момент стало ясно, что надо выбирать: или серьезно заниматься на профессиональном уровне, или уходить.

Старшим тренером общества «Спартак», где я занимался, был Виктор Кудрявцев. Он и сейчас работает, консультирует сборную, я недавно встретил его в Сочи. Он меня, конечно, не помнит: был мальчик и быстро закончил. На одной из тренировок он разговаривал с бабушкой по поводу моего спортивного будущего. Тогда решали, кто из группы будет всерьез заниматься фигурным катанием и идти к олимпийским вершинам. И тренер сказал бабушке: «Он хорошо катается, все замечательно, но он не хочет этим делом заниматься, он фигурное катание не любит так, как необходимо». Это правда: чтобы добиться серьезного результата в спорте, недостаточно иметь хорошие данные, хорошего тренера, условия для тренировок. Этот спорт надо очень любить. Со мной в одной группе был Сергей Волков — он стал чемпионом мира в свое время. Так вот он фанатично любил фигурное катание, мог целый день провести на льду. А я только и ждал, когда закончится занятие, чтобы поиграть в хоккей. Не любил я фигурное катание: спортивную часть на льду я еще мог потерпеть, но вот хореография меня убивала. Я и батман — не очень меня это радовало… Десять девочек у станка, и я один, иногда двое, если на занятие приходил еще один мальчик, но это не спасало ситуацию. Бабушка была вынуждена смириться, что фигуриста из меня не получится. Была, правда, предпринята еще одна попытка — они решили поставить меня в пару с какой-то девочкой. Она была на голову выше меня: девочки же в этом возрасте быстрее растут. Я пытался с ней кататься, но это продолжалось совсем недолго — я завязал.

А вот хоккей остался в моей жизни, играю, хотя и не часто, до сих пор. Правда, должен признаться, что играю в фигурных коньках — на хоккейных я кататься не умею. Я же оставался играть в хоккей сразу после занятий, коньков, разумеется, не менял. Когда вырос, ситуация не изменилась: играли за сборную университета — я выходил на лед в фигурных.

Был один случай: в честь 60-летия Вячеслава Старшинова мы играли в юбилейном матче. Тройка — Старшинов, Шадрин и я. Я вышел не просто в фигурных коньках, но к тому же еще и белых. На той игре был Виктор Степанович Черномырдин, премьер в то время. Матч закончился, все собрались, чтобы поздравить Старшинова. И Виктор Степанович мне говорит: «Саша, что это у тебя за коньки такие? Что это ты на фигурных коньках в хоккей играешь?» Долго он мне потом эти фигурные коньки вспоминал. А я не умею на хоккейных, ну никак… Они другие. У фигурных каблук довольно высокий, они шире, и зубчики опять же.

Одновременно с фигурным катанием в детстве я начал заниматься шахматами. Меня научил играть дедушка, когда мне было года четыре, и это увлечение со мной всю жизнь. И если в Сокольники меня отвела бабушка, то в Центральный шахматный клуб на Гоголевском бульваре, где мы занимались два раза в неделю, я попросился сам. Было мне семь лет.

И еще одна страсть с самого детства — футбол. Я каждый день приходил из школы, бросал портфель и бежал во двор. Я и сейчас играю раз в неделю, по воскресеньям, теперь-то уж точно понятно, что это любовь на всю жизнь.

Шахматы и футбол — абсолютно разные виды спорта. В шахматах ты один на один с соперником, футбол — игра командная, где без партнеров выиграть невозможно. Конечно, шахматы сильно отличаются от других видов спорта. Многие спорят о том, что это такое: шахматы — они на грани науки, искусства и спорта. Хотя со временем спортивная составляющая проявляется все больше. Раньше чемпионами мира становились обычно лет в сорок или сорок пять, при этом шахматисты еще курили и выпивали, как Алехин, например. Сейчас, конечно, это невозможно. Для того чтобы стать гроссмейстером, нужно поддерживать спортивную форму — шесть часов сидеть за доской очень тяжело, знаете ли. В шахматы играешь головой, а не ногами, но хорошая физическая форма нужна обязательно. Да и в футболе, как показывает жизнь, выигрывают те, кто не только быстро бегает и отлично бьет, но и хорошо работает головой.

В работе, вообще в жизни мне помогают и шахматы, и футбол. Любой шахматист умеет считать вперед — для человека очень важное качество. Стратегическое мышление, тактический расчет и усидчивость. Шахматы развивают способность самостоятельно мыслить, принимать решения, а футбол — командный дух, умение взаимодействовать с людьми. Хотя это приходит со временем: если посмотреть на мальчишек во дворе, то каждый из них хочет самостоятельно обвести всю команду и забить гол.

Шахматы достаточно популярны в Государственной Думе, мы проводим и внутренние турниры, играем и с журналистами, с парламентами других стран. Среди коллег много достойных соперников: Анатолий Евгеньевич Карпов, например, более чем достойный соперник. Он не часто сам участвует в турнирах, но мы изредка играем. Чем хороши шахматы — они позволяют играть с гандикапом с любым соперником. Например, по времени. Мы играем блиц. Карпов ставит две минуты против пяти — это более-менее уравнивает наши силы, хотя все равно, конечно, сложно играть с одним из сильнейших шахматистов мира. С депутатом Андреем Макаровым мы когда-то вместе защищали честь университета на шахматных турнирах. Говорухин неплохо играет, еще депутатов пять-шесть. Во всяком случае, все командные соревнования мы обычно выигрываем.

У меня были запоминающиеся матчи. Один из таких — с Крамником в ГУМе. Мне всегда хотелось сыграть с великим шахматистом. Понятно, что в равных условиях это сделать невозможно, вернее, можно, но ты точно проиграешь. Поэтому мы договорились, что я могу пользоваться подсказкой компьютера. На сегодняшний день компьютер может обыграть любого шахматиста, даже самого высокого уровня. Я мог смотреть только каждый третий ход. И оказалось, что силы практически равны: было две партии — первую я выиграл, вторую сыграли вничью. Володя, конечно, такого результата не ожидал, но я и компьютер были довольны.

Люблю осваивать новые виды спорта: до керлинга еще не добрался, но у меня появилось новое увлечение — гольф. С возрастом совсем уж подвижные игры нелегко практиковать, а гольф — то, что надо, хотя это, конечно, довольно сложный вид спорта. Больше всего в гольфе меня привлекает то, что очень трудно сделать хороший удар. Это в сто раз сложнее, чем в теннисе, например, но и доставляет в сто раз больше удовольствия. Второй важный момент: это хорошая физическая нагрузка — пройти 18 лунок по пересеченной местности (это 10 километров). И в-третьих, это возможность провести пять часов на природе.

Болельщик я очень нервный: больше переживаю на трибунах, чем когда сам играю. В Лондоне, на финале по волейболу, на мне нитки сухой не было. Ведь когда сам играешь, нет возможности переживать, потому что полностью переключаешься на игру. Как только ты отвлекаешься — проигрываешь. Все профессионалы завоевывают медали и выигрывают турниры не потому, что они думают, как они должны сыграть, — они это делают подсознательно, каждое движение отточено до автоматизма. Были проведены специальные исследования, я видел фильм об этом: футболист, когда бьет по мячу, не думает, как ему поставить ногу, как замахнуться. Никакой реакции человека не хватит, если все время думать, что надо делать. Профессионалы все делают инстинктивно — этим отличаются выдающиеся спортсмены от любителей. Хотя Анатолий Тарасов, как мне когда-то рассказывал Слава Фетисов, говорил, что хороший хоккеист должен в момент броска видеть ворота, всех защитников, своих партнеров и еще блондинку в третьем ряду. Вот тогда это великий хоккеист. Кстати, Слава смог увидеть блондинку и даже женился на ней.

Жду Олимпиаду и понимаю, что болельщик должен быть готов к любому результату. Жду хороших результатов в бобслее, лыжах, биатлоне, фигурном катании, коньках и, конечно, в хоккее — ведь это самая эмоциональная и национальная игра в России. Я был на четвертьфинале с канадцами в Ванкувере и, конечно, помню тот обидный счет на табло — 7:3, но я не отношусь к той категории болельщиков, которые бросают свою команду после поражения. Спорт не может состоять из одних побед. Я точно знаю, что на соревнованиях, особенно на таких, как Олимпиада, каждый спортсмен выкладывается до конца. И я понимаю, какой путь прошел каждый спортсмен, чтобы на эту Олимпиаду попасть. Буду болеть, поддерживать наших и верить в победу.