Неужели так политика делается?

А: Куда вы с ним ездили?

Д: Сейчас я заложу всех президентов, каких ты знаешь.

А: Если захочешь, мы это уберем, но это самое интересное, потому что насчет Лукашенко он хвастался все время. А кроме Лукашенко, где ты с ним успела побывать?

Д: Я знаю, что Боря летал на Украину, но он меня не брал. Он говорил, что это опасно, потому что там было не так все защищено, как, допустим, в Белоруссии. И еще мы несколько раз летали в Грузию, к Саакашвили, в Батуми и в Тбилиси. Там тоже было достаточно опасно, но более приемлемо, чем в Киеве, – он мне так это объяснял.

А: У него была манера, которая меня удивляла, и я считаю, что это не совсем правильно: он возил с собой девушек на переговоры. Он тебя тоже брал на всякие деловые встречи или только на светские мероприятия?

Д: Брал, брал. Потому что так я чувствовала себя его правой рукой как минимум. Он со мной советовался, делился планами, просил подсказать, спрашивал: “Ты как считаешь?” Ему важно было говорить даже с людьми не очень квалифицированными, в любом случае у них может быть какое-то мнение. Он сам для себя это проговаривал и сам думал и смотрел на реакцию человека опять же.

А: Это психологически очень точно. Когда с человеком начинаешь советоваться, ты его вовлекаешь в свою жизнь. Вообще женщин это сильно привязывает. Боря всегда это делал.

Д: Ну, не все женщины это любят и понимают. Но я тот типаж, который на это и повелся.

А: Грузия, Украина, Белоруссия. Западных лидеров не было?

Д: А Израиль? Там, насколько мне известно, тоже были отношения с кем-то из высоких. Еще летали на британские территории – это единственное, куда мы могли летать, он же был в полном Интерполе. Хотя я знаю, что он еще экстремалил в Бразилии. Он мне рассказывал, что у него была бразилианка. И он с ней в первый раз попробовал травку.

А: Серьезно, да? При мне он никогда не курил, когда я его знал. Он и потом покуривал?

Д: Нет, не покуривал, это не его наркотик.

А: Он всегда достаточно легко пил водку.

Д: Вот ее мы вместе легко и пили. (Смех.) Очень легко. На протяжении двух лет, наверное, я была в запое.

А: Я так понимаю, что у Бориса в какой-то момент были очень хорошие и добрые отношения с Лукашенко. Каково твое мнение о нем?

Д: Ой, ну что я могу сказать? Раза три, по-моему, мы встречались, и потом Борис стал реже летать со мной в Белоруссию, потому что мне просто нечего было там делать. А он очень любил туда ездить, потому что там была русская еда и очень похожие русские березки.

А: Он вообще переживал, что в Россию не может поехать?

Д: Он очень переживал, очень хотел вернуться, очень тосковал. Поэтому и много времени проводил в Белоруссии, собственно говоря. Но я там погибала, в России березы, и там березы. Опять же возраст мой требовал веселья. Про Лукашенко что я могу сказать? Он в любом случае любит свою страну и пытается для нее сделать максимум, но он больше похож на председателя колхоза какого-то…

А: Боря его критиковал?

Д: Да. Он, насколько я знаю, перешивал ему костюмы, убирал плечики.

А: Серьезно?!

Д: Вызывал каких-то своих портных. Он даже отправил к нему свою женщину, Ирину, которая долго на него работала в Лондоне по кухне, занималась питанием и уборкой, чтобы она поставила весь быт Лукашенко, чтобы он похудел. В общем, он хотел из него сделать такого качественного европейского лидера, по всем параметрам.

А: Они хорошо общались? На “ты” или на “вы” были?

Д: На “ты”, по-моему. Не буду врать.

А: Как тебе кажется, у него была одна система политических взглядов или все на эмоциях? Он пытался какую-нибудь философию построить в разговоре?

Д: Ну, у него была одна идея – убрать Путина от власти. Он говорил: “Это моя ошибка, я его привел, я его и должен убрать, освободить Россию от тирана”.

А: Ты с ним спорила?

Д: Ну конечно, изначально спорила. Потом мое мнение могло меняться в разные стороны, и не всегда я была “за”, особенно когда у меня квартиру отняли – я вообще не “за” стала резко.

А: У тебя квартиру отняли?

Д: Да, у меня отняли квартиру. Аресты там и прочее. Я ему, собственно говоря, звонила и говорила: “Вот пришел Следственный комитет, и у меня хотят наложить арест на квартиру, ничего не останется у меня. Есть вариант как-то договориться?”

А: Она была на тебя оформлена? Как можно отобрать?

Д: Она была на меня оформлена, да. Легализация украденных у государства средств. Меня запугали в Следственном комитете, на Лубянке тоже. Боря говорил: “Пошли их всех на х*й. Я тебе подарю новую. Ничего у тебя никто не отнимет” – вот его точка зрения.

Я не знаю, нужно это оставлять на пленке или нет, но я ее продала, отдала взятки. Вытащила какие-то деньги себе, не послушала Борю. И слава богу, что никакого ареста, соответственно, не было.

А: Слава богу. Наверное, не могли отобрать, легально очень трудно отобрать.

Д: Что еще сказать про политику? Он очень сильно хотел вернуться, убрать Путина. Он делал что-то вроде Таможенного союза: вот есть Европа, есть Россия, а между ними надо создать еще какой-то союз, не входящий в Европу и против России. Там должна быть Украина, Белоруссия и Грузия. Собственно, вот мы летали в эту Грузию в этих пьяных состояниях. Он летел с какими-то бумажками, которые чуть не облили, одну подпись получили. Еще нужно было две подписи, и это бы все совершилось. Я думала: “Господи, неужели так политика делается?” Просто не могла в это поверить. А он мне рассказывал, как во времена Ельцина в 90-е он примерно так же облетал губернаторов всех областей и собирал подписи.