“Я же не могу отмалчиваться”
А: Мне кажется, Березовский вобрал все характерные черты эпохи. У меня такое ощущение, что ты это меньше чувствовал, для тебя он не был такой фигурой, потому что ты не был в бизнесе. К тому же еще это был такой странный бизнес, где непонятно, бизнес это или не бизнес вообще. Весь бизнес во многом стоял на том, что кто-то с кем-то там подружился и что-то там получил или выстроил схему. Как Березовский получил контроль над ОРТ? Он получил его на условии, что в 1996 году телевидение будет помогать Ельцину. А поскольку ОРТ надо финансировать – соответственно, получил “Сибнефть”. Эти схемы, которые Березовский во многом воплощал, типичны для 90-х годов.
В: Он был далеко не единственным, кто это делал. Вся страна это делала на разных уровнях.
А: Правда. Но он стал самым известным.
В: Благодаря собственному пиару. Он просто любил быть в фокусе, он не мог никому отказать в интервью. С ним договоришься: “Боря, ты можешь помолчать хотя бы месяц и не давать никаких интервью?” – “Да, конечно”. 10 минут прошло – смотришь, “Интерфакс”: “Березовский заявил”. “Что происходит?” – “Ну, они мне позвонили, я же не могу отмалчиваться”.
А: Он тебя подводил иногда в плане болтовни?
В: Особо не подводил – так, житейское…
А: Ты согласен с тем, что Березовский реальный и Березовский в общественном сознании – две совершенно разные фигуры?
В: Ну конечно. Вообще богатые люди – мифы сами по себе.
А: Он еще и не был очень богатым, как выясняется.
В: Слушай, когда он уехал из России, насколько я понимаю, у него был миллиард с лишним долларов. Куда он их дел, я понять не могу.
А: Ну, с Бадри вместе. На политику.
В: На “оранжевую революцию”?
А: На революцию в России и на Украине, конечно. У него никогда не было никаких политических взглядов, но тем не менее…
В: Да, довольно прагматичный человек. Березовский был реально выдающимся тактиком и совсем никаким стратегом, мне кажется. А воспринимал себя по-другому.
А: Для меня, конечно, удивительным было самоубийство. Насколько я его знал, он не мог покончить с собой. Он был всегда в хорошем настроении, он был счастливый человек. Я читал письмо Березовского Путину, ты, конечно, тоже читал. Жалкое письмо. Но когда Путин мне дал письмо, было видно, что он, безусловно, переживает всю эту историю с Березовским.
В: Ну да, слушай, люди же общались, у них были какие-то добрые отношения. Путину всегда нравились яркие люди с неординарными идеями. Я помню эти наши споры, с тем же Советом Федерации: Путин не дожидался, когда Березовский к нему дозванивался, он мог с ним встретиться.
А: Потому что ценил его идеи.
В: Да-да… Путин считал, что его полезно послушать.
А: Хотя история с “Курском”, я думаю, сильно его задела.
В: Историю с “Курском” он воспринял как удар ножом в спину. Что было правда, конечно, потому что ситуация была драматическая, злого умысла никакого там не было, реально это была трагедия. А Березовский ею воспользовался, чтобы мордовать режим.
А: Да. Но это, кстати, вообще был вопрос средств и целей. Когда Березовский мордовал Примакова, вы особенно не выступали, хотя это было тоже ужасно. Вы позволяли ему это делать.
В: Ну да, ну да… Позволяли.
А: Поэтому во многом вы сами его соорудили. Я просто говорю, что своя доля ответственности, как всегда, есть.
В: Наверное. Мы эти доли ответственности всю свою жизнь собираем.