Глава 42. Дела квартирные и семейные

Глава 42. Дела квартирные и семейные

Нам с Эльбрусом пришлось вступить в кооператив, так как обещания дать мне квартиру в университете в течение многих лет так и оставались обещаниями. Я все время перемещалась с первых мест в очереди на жилье в более дальние ее части. Всегда находился кто-либо менее оплачиваемый или более известный как общественник. Когда же я ходила к ректору, добрейший Иван Георгиевич Петровский, ссылаясь на мою профессорскую зарплату, обещал мне лишь помочь вступить в кооператив, если я пожелаю.

Кооператив требовал много денег. Эльбрус тогда зарабатывал мало. К тому же приходилось помогать молодой семье. Может быть, я была слишком сурова, меряя Лешину жизнь мерками своей тяжелой жизни. Мне казалось, что в этих условиях для человека, имеющего семью, очная аспирантура — это чрезмерная роскошь: ведь стипендия аспирантов тогда составляла всего семьдесят — девяносто рублей. Поэтому, когда Леша сказал, что хочет зарабатывать, а диссертацию защитит заочно, я сочла это решение разумным. Теперь же я думаю, что поступила эгоистично: убедив его пойти в аспирантуру, я облегчила бы ему путь к высотам профессионализма, сохранила бы ему еще три года спокойной жизни, а следовательно, больше здоровья и, может быть, спасла бы его от ранней смерти, а себя от неизбывного горя… Чувство вины не покидает меня.

В Моспроекте Леша занялся проектированием жилого района вокруг метро «Щелковская», построил до сих пор функционирующий автовокзал. Где-то в середине шестидесятых годов он успешно защитил кандидатскую диссертацию, в которой развивал свои идеи о городах будущего. Тема оказалась перспективной — к этому времени она широко обсуждалась на Западе. Изданная им по теме диссертации книга стала там известна, и ее перевели на несколько языков. Его начали приглашать на международные конференции за границу, где понемногу он приобрел достаточно широкую известность. Леша постоянно участвовал и в архитектурных конкурсах и часто выигрывал их.

В 1963 году появился на свет мой любимый внук Митенька. А в 1968 году мы с Эльбрусом, наконец, получили кооперативную квартиру, которая строилась восемь лет и, оставив молодой семье свою, переехали в новый дом — первое настоящее наше жилье. Но увы! Мы были уже стары: мне пятьдесят четыре, а Эльбрусу — шестьдесят два года. Вся жизнь до этого прошла в сумбуре, стесненности, на виду у всей семьи, а ранее и всей коммунальной квартиры. И теперь я порой удивляюсь, как в этих условиях я смогла написать диссертацию и достичь в науке того, чего достигла.