Послесловие. Итоговые размышления

На похороны Синатры я попал без приглашения. Сейчас всё объясню.

Фрэнк Синатра скончался через полгода после выхода первого издания настоящей книги. Рекламная кампания была в разгаре, когда не стало главного героя. Я освещал похороны по заданию кабельного канала «Эн-би-си». Была среда, двадцатое мая 1998 года, похоронную мессу служили в церкви Доброго Пастыря в Беверли-Хиллз. Впрочем, о том, чтобы проникнуть в церковь, я и не помышлял – требовалось приглашение от родных и близких покойного, какового приглашения я, конечно, не имел.

И вот я стою со своим бейджиком на церковном крыльце, и подходит ко мне Дебби Рейнольдс в черной шляпке-таблетке и бриллиантовых серьгах.

– Вы ведь идете на мессу, правда? – спрашивает.

Объясняю, что у меня нет приглашения.

– Я вас умоляю! – усмехается Дебби. – Вы написали целую книгу про Фрэнка. Сами знаете: не было такого места, куда он не решался войти, если ему хотелось. Валяйте, заходите в церковь. А если кто-нибудь из Синатр выставит вас вон – значит, так тому и быть. По крайней мере будете для себя знать, что попытались. Событие-то историческое, а вы историк. Дерзайте.

Я отнекивался – мол, не хочу, чтобы убитые горем Синатры уничтожили отснятый материал.

– Ну, как знаете, – раздраженно ответила Дебби. – Эх вы, трус!

И вроде собралась уйти, но незаметно для окружающих что-то сунула мне в руку. Это оказалось приглашение на мессу – по глянцевому белому полю слова: «Похоронная месса по Фрэнсису Альберту Синатре» – дата, время, адрес церкви.

– А вы как пройдете, Дебби? – спросил я.

– Я вас умоляю! – воскликнула Дебби.

Мог ли я воспользоваться чужим пригласительным? А что мне оставалось делать? Я собрался с духом, шагнул на ступень, предъявил приглашение охране и проскользнул в церковь за чьей-то спиной. Всё произошло так быстро, что я сам не верил в свою дерзость. И вот я в церкви, а значит, нужно пройти, сесть на скамью и притворяться близким другом покойного.

Я огляделся. Кругом были знакомые лица: Пол Анка, Софи Лорен, Роберт Вагнер, Джек Леммон, Кирк Дуглас, Вик Деймон, Ларри Кинг, Эд Макмахон, Сидни Пуатье, Джек Николсон, Тони Кёртис, Джои Бишоп, Лайза Миннелли, Стив Лоуренс, Эйди Горме, Энтони Куинн, Нэнси Рейган. Закрытый гроб стоял возле алтаря под пышными кипами белоснежных гардений. Рядом, на подставке, помещался портрет Фрэнка Синатры. В первом ряду сидели безутешные дети покойного – пятидесятисемилетняя Нэнси, пятидесятичетырехлетний Фрэнки, сорокадевятилетняя Тина. Рядом – вдова, Барбара. Нэнси-старшая села во втором ряду. Хор исполнил «Аве, Мария», слово взял Кирк Дуглас (он заметил, что рай не будет прежним, ведь теперь там оказался Фрэнк). Следом за Дугласом выступали Грегори Пек, Роберт Вагнер и Фрэнк Синатра-младший.

– Вся жизнь моего отца была аномалией, – начал Фрэнк. – Прежде всего его появление на свет. Роды проходили настолько тяжело, что удивительно, как папа вообще выжил. Однако он не просто выжил – он стал певцом. Великим певцом и великим киноактером, и это тоже – аномалии… А возьмите тот факт, что папа дожил до столь преклонных лет. Почему? Уж точно не потому, что он заботился о своем здоровье. Видите? Опять аномалия, притом самая потрясающая.

Закончил Фрэнки теми же словами, какие его отец произнес на похоронах Гарри Джеймса в 1983 году.

– Спасибо за всё. Прощай – и береги себя.

Церемония завершалась. Под церковные своды взмыл бархатный голос Фрэнка Синатры, усиленный колонками: «Отложи мечты до иных времен/ Я займу их место в сердце твоем…»

Тут уж никто не мог сдержать эмоций, и я в том числе. Пусть сам Фрэнк умер – его знаменитый голос жив и будет жить.

После мессы Дон Риклс, Стив Лоуренс, Тони Оппедисано, Бобби Маркс и Фрэнк Синатра-младший взвалили на плечи гроб и медленно понесли прочь из церкви. За гробом, держась по-королевски, следовала Барбара, рядом с ней шел кардинал. Барбара выглядела смертельно усталой, измученной горем. Она несла несколько распятий, специально изготовленных для похорон. Барбара намеревалась раздать их на память друзьям Фрэнка. За Барбарой шла Нэнси Барбато, за ней – Нэнси-младшая и Тина, следом – остальные. Фрэнк-младший, видимо, выплакался накануне похорон. Лицо его было темно, глаза тоже потемнели. Перед тем как сесть в лимузин, Нэнси и Тина (элегантные, несмотря ни на что), в едином порыве обняли своего брата.

– Бедняга, – шепнул про него Вик Деймон, ни к кому конкретно не обращаясь. – Такого отца потерять!.. По крайней мере у парня есть любящие сестры.

Гроб повезли на кладбище «Дезерт-Мемориал-парк», где покоились Долли и Марти Синатра.

Во время похорон я всё ждал признаков того, что Нэнси, Тина и Барбара наконец-то сблизились. Я этих признаков не дождался. Если они и были, дочери Синатры и его вдова решили скрыть чувства от посторонних глаз. Фотограф неуместно громко попросил их стать покучнее, чтобы можно было сделать снимок. Тина едва не испепелила его взглядом. Уж конечно, время для снимков фотограф выбрал неподходящее.

На следующий день поверенных Фрэнка Синатры ждало некоторое замешательство. Оказалось, что, помимо завещания, составленного в 1991 году и зачитанного наследникам тридцать первого октября того же года, имеется и более позднее завещание. Первый вариант устраивал всех. Объявление о втором варианте, составленном лишь четырьмя днями позже первого, вызвало переполох. Впрочем, условия почти не разнились, только Барбара получала дополнительные три с половиной миллиона долларов.

– Это следовало сделать, – пояснил Элиот Уайсмен.

Синатры ему не возражали – убитые горем, они не имели ни сил, ни желания оспаривать последнюю волю отца.

По условиям завещания Барбаре отходила вся недвижимость (дом в Беверли-Хиллз, дом в Малибу, два дома в городе Ранчо-Мираж, дом в городе Кафедрал-Сити). Также Барбара наследовала все права на «Трилогию» и большую часть движимого имущества, включая столовое серебро, книги, картины и два автомобиля – «Мерседес» и «Роллс-Ройс». А еще – право контролировать использование имени «Синатра». Полагались ей и двадцать пять процентов гонораров компании «Шеффилд энтерпрайзерс», основанной Фрэнком. Нэнси-младшую Синатра назначил генеральным директором этой компании. Нэнси, Фрэнк-младший и Тина получили по двести тысяч наличными плюс ценные бумаги. Их мать, первая жена Синатры, получила двести пятьдесят тысяч наличными. Фрэнку Синатре-младшему достались права на ноты музыкальных произведений отца. Роберт Маркс получил сто тысяч долларов. Также родные дети Синатры отныне обладали правами на большую часть музыкальных каталогов отца, что сулило изрядный доход.

Может показаться, что Синатра обделил своих детей, но это не так. Большая часть чистого капитала Синатры (каковой капитал оценивали в сумму от двухсот до шестисот миллионов долларов) была помещена Фрэнком в доверительный фонд. В отличие от завещания, которое должно утверждаться в суде и потому является публичным документом, суммы, хранящиеся в доверительном фонде, не подлежат разглашению. Никто не знает, сколько именно там денег. Поэтому нельзя упрекать Фрэнка Синатру в несправедливом распределении своих сбережений среди детей. Синатра отлично позаботился обо всех троих. По словам его поверенного, Харви Силберта, в фонде хранятся очень серьезные суммы. (Добавим от себя малоизвестный факт: в течение жизни Фрэнк Синатра пожертвовал различным благотворительным организациям более миллиарда долларов. Информация об этом есть на официальном сайте, www.Sinatra.com).

Учитывая, сколько после смерти Синатры было выпущено его альбомов – как удачно составленных, так и очень средних, – доходы Фрэнка-младшего, Нэнси и Тины поистине можно назвать поражающими воображение.

В октябре 2013 года компания «Фрэнк Синатра энтертейнмент» (которой наряду с «Уорнер мьюзик груп» руководили члены семьи Синатра) сделала официальное заявление: «Юниверсал мьюзик груп» получает классические записи Фрэнка, сделанные в пятидесятые годы на студии «Кэпитол» и в шестидесятые – на студии «Реприза», для дальнейшей компоновки в угодном ей порядке. На «Кэпитол Рекордз» появился новый логотип – «Подпись Синатры» (Sinatra Signature).

– Приближается столетие со дня рождения нашего отца, и мы рады возможности представить его творчество поклонникам по всему миру – как новым, так и проверенным временем, – заявили Нэнси, Фрэнк и Тина Синатра.

Первый релиз назывался «Синатра: Лучшее из лучшего» (Sinatra: Best of the Best). В него вошли классические, еще на «Кэпитол» записанные композиции: «Я мир на ниточке держу», «Любовь и брак» (Love and Marriage), вместе с хитами, записанными на «Репризе»: «Незнакомцы в ночи» и «Это жизнь». Для искушенного, «проверенного временем поклонника» этот альбом – не слишком удачный сборник похожих песен; для обычного фаната – возможность прослушать любовную биографию Синатры, упиться его живым страстным дыханием.

В 2013 году Нэнси, которой исполнилось семьдесят три, выпустила на своей студии «Бутс энтерпрайзерс инкорпорейтед» новый альбом – «Переключая скорости» (Shifting Gears). В него вошли исполненные дочерью Синатры лучшие хиты семидесятых, например, «Святость» (Holly Holly) Нейла Даймонда и «Парк Макартур» (MacArthur Park) Джимми Уэбба. Наряду с серьезными композициями в альбоме содержатся песни легкомысленные, например, «Мой нелепый оптимизм» (A Cockeyed Optimist) из мюзикла «Тихоокеанская история» в восхитительной аранжировке Билли Мэя. Словом, сборник продуманный и достойный внимания.

Минуло семнадцать лет с тех пор, как я незваным гостем проник на похороны Фрэнка Синатры. Теперь я рад, что дерзнул. Дебби Рейнольдс не зря взяла меня «на слабо»: бывают исторические моменты, упускать их нельзя. Уж конечно, Фрэнк Синатра ни одного важного момента в своей жизни не упустил. Успел ухватить каждый такой момент и выжать из него максимум. В знаковой песне «По-моему» Фрэнк говорит о сожалениях, которые «не стоит поминать».

Церемония завершилась, я шагнул в яркий полдень из церковного сумрака. Пространство перед церковью отделяла от остального мира желтая полицейская лента, за ней толпились бесчисленные поклонники Фрэнка с плакатами и флажками, на которых были трогательные надписи вроде «Мы будем скучать по Голубым Глазам» или «Покойся с миром, Фрэнк». Несмотря на размеры, толпа вела себя очень тихо. Люди были пришиблены горем. Всюду суетились репортеры, и я вспомнил, что целых два часа отлынивал от работы.

Поодаль сверкал на солнце длинный ряд лимузинов, в которых прибыли проститься с Фрэнком особо важные гости. Вдруг я заметил, что несколько человек запрокинули головы и с улыбками смотрят в небо. Я тоже посмотрел. Там, в чистейшей вышине, крохотный самолетик чертил ослепительно белые инициалы: «F» и «S». И мне вспомнилось любимое высказывание Фрэнка: «Я – не один из этих замороченных, закомплексованных типов. Я не пытаюсь познать тайны жизни. Я просто живу день за днем и принимаю то, что дает жизнь».

Инициалы Фрэнка таяли в синеве, а я острее, чем когда-либо, ощущал быстротечность жизни. Поистине нельзя медлить, нужно стремиться изведать всё, что она предложит. Синатра так и поступал. Он ошибался, был скор на суждения и осуждения, не в меру горяч – но он знал радость и страсть, а еще у него была музыка. Подобных Фрэнку Синатре не рождалось на свет – и не родится по крайней мере в обозримом будущем. Он был из особого теста, таких изготавливают в единственном экземпляре. И его, без сомнения, это устраивало.