Гарри Джеймс

Без поддержки Нэнси Фрэнку трудно было бы строить певческую карьеру. Конечно, при определенном везении он справился бы и один – он был талантлив и целеустремлен, но ведь известно, что путь к успеху отнюдь не устлан розами, а Нэнси помогала мужу встречать неудачи и разочарования с оптимизмом – как и подобает верной и преданной жене.

Фрэнк был убежден – если ему обломится место вокалиста в ансамбле Гарри Джеймса, дальше можно будет не пробивать себе дорогу лбом. В начале 1939 года Фрэнк работал в ансамбле Боба Честера. Сколько именно времени – не могут припомнить даже его поклонники, которые всегда всё знают. Следовательно, этот опыт не произвел впечатления ни на кого. Возможно, дело ограничилось парой-тройкой выступлений в отеле «Нью-йоркер». Нэнси взяла на работе аванс – пятнадцать долларов, чтобы Фрэнк смог сфотографироваться у профессионала. Предполагалось, что эти фото он подарит тромпетисту Гарри Джеймсу, который недавно расстался с ансамблем Бенни Гудмена, чтобы организовать свой собственный биг-бенд.

В те времена такое понятие, как биг-бенд, существовало только в США. Эра биг-бендов продлилась с конца Великой депрессии и до конца Второй мировой войны, оставив нам в наследство самые запоминающиеся хиты из всех, что были когда-либо написаны в Америке. Петь в биг-бенде мечтал каждый уважающий себя вокалист.

Через приятеля Фрэнк передал свои фото Гарри Джеймсу, и тот вскоре лично появился в «Рустик кэбин», чтобы послушать Фрэнка. По словам последнего, на Гарри большое впечатление произвела его манера исполнения лирических композиций. «Фрэнк будто нашептывал нежности на ушко одной-единственной женщине», – вспоминал Гарри Джеймс.

Знаменитый тромпетист как раз прослушивал певцов в нью-йоркском отеле «Линкольн». Все до единого они очень долго и тщательно готовились перед тем, как спеть. И только Фрэнк не нуждался в подготовке. Задорно усмехнувшись, он подходил к аккомпаниатору, говорил ему, какую песню будет исполнять и в какой тональности, – и пел.

– В тот день кучу народу прослушали, – вспоминает музыкант Артур Херферт, он же Скитс, – но все признавали – как только запел Фрэнк, вопрос с вокалистом был решен.

Тридцатого июня 1939 года Фрэнк дебютировал в биг-бенде Гарри Джеймса. Биг-бенд носил название «Гарри Джеймс и его музыканты» и существовал на тот момент всего три месяца. Концерт состоялся в Балтиморе, в театре «Ипподром»; Фрэнк исполнил композиции «Желание» и «Моя любовь к тебе» (Wishing и My Love for You). Оставшиеся летние месяцы и начало осени биг-бенд провел в турне. Публика была в восторге. Фрэнк всю жизнь с теплотой вспоминал тот период.

Как раз тогда он познакомился с аранжировщиком Билли Мэйем, который работал над очень многими запоминающимися композициями Фрэнка. Мэй вспоминает:

– Я считал Синатру отличным певцом. А вот музыканты из биг-бенда Гарри придерживались мнения, что Синатра – просто выскочка, которого родители-итальянцы мало пороли.

Фрэнку казалось, большего счастья и быть не может – ночь за ночью в пути, то в поезде, то в автомобиле, то в автобусе, по вечерам выступления – в крохотных обшарпанных клубах или в огромных залах с кошмарной акустикой, а он, Фрэнк, поет, и ему за это еще и платят! Вдобавок с ним – молодая жена, то есть что-то вроде медового месяца всё-таки получилось! Нэнси считала, что это время было самым счастливым в их с Фрэнком отношениях. Фрэнк в ловко сидевшем костюме, с пышной прической «помпадур» пел любовные песни, а Нэнси смотрела из-за кулис и, казалось, с каждой новой композицией влюблялась в мужа все сильнее. «До чего же он хорош! – думала Нэнси. – Какого я парня отхватила!»

После выступлений Фрэнка поджидали толпы девушек – каждая надеялась на его особое внимание. А Фрэнк говорил:

– Я женат. Жена меня убьет, если я на сторону стану смотреть.

Денег было мало. Зачастую владельцы клубов платили совсем не ту сумму, на которую договаривались перед концертом. Музыканты и рабочие сцены питались в основном сандвичами с жареным луком. Для Фрэнка, аранжировщика и ударника Нэнси готовила гамбургеры со шпинатом и толченой картошкой. Стоило это удовольствие один доллар. Если же в мясной лавке обнаруживалось вяленое мясо под названием «капикола», все были просто счастливы. Бутылки из-под содовой не выбрасывали, а сдавали, чтобы выручить лишний цент. Да, жилось нелегко, но Фрэнк с Нэнси чувствовали себя на седьмом небе. Когда же Нэнси забеременела, молодожены буквально возликовали.

В том же 1939 году Фрэнк записал несколько композиций с биг-бендом Гарри Джеймса. Самая первая запись датируется тринадцатым июля и была сделана в Нью-Йорке, после выступления биг-бенда в зале «Роузленд». Пластинка с двумя песнями (на одной стороне – «Из глубины моего сердца», на другой – «Меланхолия» (From the Bottom of My Heart и Melancholy Mood соответственно) была выпущена под лейблом «Брансвик». Позднее, тридцать первого августа, биг-бенд записал «Всё или ничего» (All or Nothing at All) с рефреном в исполнении Фрэнка Синатры.

Фрэнк записывал эту песню еще три раза, но первая версия считается самой удачной. После записи еще нескольких запоминающихся композиций он восьмого ноября записал две последние в составе биг-бенда – «Цирибирин», бывшую визитной карточкой Гарри Джеймса, и «Каждый день моей жизни» (Ciribirin и Every Day of My Life, соответственно).

Опыт, полученный Фрэнком в ходе работы с Гарри Джеймсом, трудно переоценить. Фрэнк учился держаться на сцене, показывать себя с лучшей стороны. В коммерческом плане ему, конечно, хотелось большего. Дела у биг-бенда шли вяло. С этими ребятами почти не считались. Однажды во время выступления в Беверли-Хиллз, прямо посреди песни, которую исполнял Фрэнк, владелец заведения объявил, что концерт окончен. Ему, видите ли, не понравилось, что народу в зале мало. За тот прерванный концерт музыкантам не заплатили ни цента.

Словом, Фрэнк дозрел до расставания с Гарри Джеймсом и его музыкантами.

В чикагском отеле «Шерман», на шоу, посвященном союзу музыкантов, помимо биг-бенда Гарри Джеймса выступали другие популярные коллективы, в том числе оркестр Томми Дорси – один из самых раскрученных в США. Дорси, известный как «сентиментальный джентльмен, исполняющий свинг», заметил Фрэнка и пожелал заменить им своего вокалиста, Джека Леонарда. Контракт обещал быть длительным и приносить Фрэнку семьдесят пять долларов в неделю. Фрэнк такого поворота никак не ожидал. Однажды он уже пытался попасть к Дорси в оркестр – и с треском провалился. Он настолько трепетал перед маэстро, что даже петь не мог.

– Стою, рот открываю – и ни звука, – признавался позднее Синатра. – До сих пор, как вспомню, – мороз по коже.

Но то было давно. С тех пор Синатра отточил мастерство, научился держаться на сцене и не робеть, успел показать себя в биг-бенде Гарри Джеймса. И ему очень нужна была эта работа. Тем более что они с Нэнси ждали ребенка, а биг-бенд собирал на выступлениях сущие гроши. Фрэнк знал: надо уходить от Гарри.

К счастью для Фрэнка, Гарри Джеймс проявил понимание и посоветовал заключить контракт с оркестром Дорси – если, конечно, Фрэнк уверен, что так будет лучше. Вообще-то он вполне мог не отпустить Фрэнка – по контракту Фрэнк должен был работать у него еще целых семнадцать месяцев. Позднее, в интервью Фреду Холлу, Джеймс говорил:

– Нэнси была беременна, а мы зарабатывали слишком мало. Мы, конечно, не могли платить Фрэнку семьдесят пять долларов в неделю – сумму, на которую он рассчитывал. Неудивительно, что он захотел перейти к Томми Дорси. Я еще его тогда в шутку попросил – дескать, если у нас в ближайшие полгода дела не наладятся, ты уж, Фрэнки, выхлопочи и мне местечко у Дорси.

Гарри Джеймс никогда не сомневался – Фрэнк Синатра непременно станет звездой. Он показал себя с лучшей стороны, позволив Фрэнку уйти без шума, – за что Фрэнк был ему очень признателен. Его место в биг-бенде занял Дик Хэймс.

И всё-таки моральный выбор дался Фрэнку тяжело. По его мнению, это было предательство – уйти от человека, давшего ему возможность впервые серьезно засветиться на сцене. С Джеймсом он успел подружиться и любил его как родного брата. Вот что Фрэнк рассказывал о прощании с биг-бендом Гарри Джеймса в Буффало, в театре «Ши» в январе 1940 года:

– Автобус с нашими ребятами тронулся (им предстояло проделать долгий путь до коннектикутского города Хартфорд). Перевалило за полночь. Падал снег. Мы уже попрощались, и вот я остался один под снегом, с чемоданом в обнимку. Автобус мигнул хвостовыми огнями, они становились всё меньше, меньше. На глаза мне навернулись слезы, я бросился бежать за автобусом; понял, что не догоню… Какой у этих ребят был задор, какой кураж! Как мне не хотелось расставаться с ними!

Фрэнку вновь случилось поработать с Гарри Джеймсом девятнадцатого июля 1951 года. На студии «Коламбия Рекордс» они записали три композиции: «Касл-Рок», «Ночь» и «Прощай, прощай, любовь» (Castle Rock, Deep Night и Farewell, Farewell to Love). Также они иногда появлялись вместе на концертах в последующие годы. Особенно запоминающимися стали концерты в «Цезарс Пэлес» в 1968 и в 1979 годах. Кроме того, в 1976 году Синатра и Гарри Джеймс исполнили знаменитую песню «Всё или ничего» на концерте Джона Денвера. Гарри Джеймс скончался в июле 1983 года от рака лимфы. Еще за неделю до смерти он усердно работал.