9-летняя война с Ирландией

Вскоре в англо-испанскую войну включилась и Ирландия. Хотя остров был частью Британского королевства, Елизавете пришлось столкнуться с крайне враждебными католиками, игнорировавшими королевскую власть и участвовавшими в заговорах с ее врагами. Они давно уже возмущались оккупацией их страны протестантской Англией, но каждый раз королевские войска жестоко подавляли их восстания, используя тактику выжженной земли и убивая мужчин, женщин и детей. Например, во время восстания в Мунстере в 1582 году погибло от голодомора около 30 тысяч ирландцев. И хотя Елизавета давала указания своим командующим, чтобы они хорошо обращались с «этой грубой и варварской нацией», но когда насилие и кровопролитие признавались необходимой мерой, она не проявляла ни капли сожаления. Ее политика в этом королевстве сводилась к тому, чтобы дарить земли своим придворным и мешать повстанцам предоставить Испании военные базы для нападения на Англию.

Но когда в 1594 году короли независимых ольстерских королевств Тирона (Хью О'Нил) и Тирконнелла (Ред Хью О'Доннелл) восстали против английских оккупационных войск, началась настоящая война, получившая название «девятилетней войны». Вначале, правда, Хью О'Нил был на стороне англичан – в надежде получить должность лорда-президента Ольстера. Но Елизавета не доверяла ему – он мог узурпировать власть и стать слишком независимым, и поэтому назначила на эту должность маршала английской армии в Ирландии Генри Багенала. Тогда Хью О'Нил решил присоединиться к остальным ольстерским лордам, и в 1595 году они подняли открытое восстание, атаковав английский форт на реке Блэкуотер. Параллельно лорды заручились поддержкой испанского короля Филиппа II, написав ему письмо с предложением быть его вассалами, на что тот с готовностью ответил согласием.

Чтобы отомстить за разгром Кадиза, Филипп приказал помочь ирландским повстанцам в борьбе против английской короны и немедленно нанести контрудар. Открывая второй фронт, он надеялся, что английскому командованию придется перебросить часть войск из Франции и Нидерландов, тем самым ослабив там свои позиции. Но главным событием на этом этапе была вторая испанская Армада, целью которой была очередная попытка завоевать Англию или Ирландию.

Армада, на этот раз под командованием конкистадора Мартина де Падилья, была отправлена в октябре 1596 года из портов Лиссабона, Виго и Севильи. Но даже родные испанские берега мешали грандиозным планам Филиппа! Возле мыса Кинистерре корабли опять попали в сильный шторм, который разбросал их в разные стороны и нанес огромный ущерб – 38 утерянных кораблей и 5 тысяч погибших моряков. Остатки флота вернулись домой, и ирландская экспедиция была отложена на неопределенное время. Эти материальные и финансовые потери окончательно добили Испанское королевство. Филиппу больше нечем было покрывать кредиты, и той осенью он объявил третье по счету банкротство своей страны.

Но даже несмотря на это, он не оставил планы завоевания Англии или Ирландии, и потому занял деньги из своих итальянских вкладов. Осенью следующего, 1597 года, к английским берегам была отправлена третья Армада. И опять шторм! Только нескольким кораблям удалось добраться до английских берегов и даже высадить войска в Корнуолле и Уэльсе. Но этого было далеко не достаточно, чтобы завоевать Англию, и главнокомандующий Мартин де Падилья приказал вернуться кораблям в Испанию.

А тем временем английские власти, после безуспешных переговоров с ольстерскими лордами, решили подавить бунт и в 1597 году попытались ввести в Ольстер войска, но те наткнулись на хорошо вооруженную и тренированную армию ирландцев. А 14 августа 1598 года разразилось настоящее сражение, получившее название Битва при Йеллоу Форд. Ирландские повстанцы напали из засады на колонну английских солдат и порезали их буквально на куски. Около 2 тысяч воинов полегли убитыми, включая маршала Генри Багенала, а попавшие в окружение начали вести переговоры о безопасном коридоре. Это было наихудшее военное поражение елизаветинского правления, после которого война приняла полномасштабный характер – восстания прокатились по всем провинциям Ирландии.

А тут еще серьезно заболел главный советник Елизаветы – Уильям Сесил, лорд Бёргли. Она забрасывала его письмами и лекарствами, но уже ничем не могла ему помочь, и 4 августа 1598 года он скончался. Елизавета пришла навестить его перед самой смертью. С каким, должно быть, страхом эта старая женщина в парике и бриллиантах, с толстым слоем белого грима на лице, смотрела на этого тяжело дышащего старика, который был уже почти без сознания. Ее сердце разрывалось от одной мысли, что она потеряет своего лучшего советника и близкого друга, который фактически заменил ей отца. Он мудро направлял Елизавету в дни ее бурной молодости, и позже, когда она уже стала зрелой женщиной.

Сорок лет он нес тяжелую административную ношу ежедневного государственного правления, которая была не менее почетна, чем высокая военная должность. Поэтому бюрократа Сесила положили в гроб в меховой мантии и позолоченных военных доспехах, символизирующих роль титулованного вельможи – роль, которую он с достоинством выполнял при жизни. Теперь его заботливая и направляющая рука исчезла для Елизаветы навсегда. Ей больше не на кого было положиться, и она должна была принимать решения сама.

А через месяц, 13 сентября 1598 года, умер от подагры и ее злейший враг – испанский король Филипп II. Итог его жизни был довольно печальным – он привел Испанию к обнищанию и полному банкротству. Вместо расширения империи, как завещал ему отец Карл V, он вел бесконечные войны, почти всегда неудачные, а также варварски преследовал трудолюбивое торговое население за религиозные убеждения. Он оставил пришедшему к власти сыну, Филиппу III, огромный государственный долг в размере 140 млн дукатов, который постепенно возрастал, и в то время как двор утопал в безумной роскоши, народ все больше беднел. Инертный и суеверный, Филипп III окружил себя бездарными министрами, думавшими только о своём обогащении за счёт казны и народа. И хотя он довел свою страну до крайнего упадка и политического бессилия, он все же унаследовал от отца рвение отомстить за поражение Армады и Кадиза. Он тоже планировал высадить войска на ирландские берега, тем самым поддержав мятежного лидера Хью О'Нила и угрожая Англии со стороны Ирландского моря.

Весной 1599 года Елизавета приняла решение окончательно подавить мятеж, и послала туда своего наполовину разжалованного фаворита Роберта Деверё, графа Эссекса. Тот давно уже надоедал королеве, чтобы она ему пожаловала должность командующего в Ирландии, которую когда-то занимал его отец. Ему так хотелось реабилитировать себя в глазах королевы и показать, что он способен поднять меч не только на нее саму, но и на ее врагов.

Под бурные одобрительные возгласы подданных 16-тысячная английская армия, самая крупная времен правления Елизаветы, покинула Лондон и отправилась на восточное побережье Ирландии. Предполагалось, что мятеж будет подавлен незамедлительно, но Эссекс, вместо того, чтобы поднять свой меч на врагов королевы, первым делом узурпировал королевские привилегии и, вопреки четким указаниям Елизаветы, произвел в рыцари 38 своих капитанов.

Что же касается врагов, то Роберту так и не хватило мужества столкнуться с лидером повстанцев О'Нилом. Вместо этого он отвел свои войска на юг Ирландии, провел там серию непонятных операций и расположил армию в нескольких гарнизонах. Мало того, возле Каррикмакросс он встретился с О'Нилом и начал с ним вести тайные переговоры. В итоге, после шестимесячного пребывания в Ирландии, Эссекс потратил 300 тысяч фунтов и потерял 12 тысяч человек больными и дезертирами. Это было не просто фиаско, это попахивало государственной изменой!

При этом он отмалчивался месяцами, и Елизавету начала раздражать неспособность графа поставить ее заклятых врагов на место. Но известие, что граф не только отказался воевать с О’Нилом, но еще и вошел с ним в тайный сговор, привело ее в необычайную ярость. Она тут же написала Эссексу письмо, строго запрещая ему возвращаться, подчеркнув при этом, что если бы она желала отказаться от Ирландии, она вряд ли его туда посылала.

Каково же было удивление Елизаветы, когда утром 28 сентября 1599 года, вопреки всем ее приказам, граф Эссекс, покрытый грязью, объявился в ее Нонсачском дворце! Поспешно поднявшись по ступеням парадной лестницы, он прошел через охрану, минуя встревоженных швейцаров и возмущенных фрейлин, и ворвался без доклада в королевскую спальню. Там он нашел королеву, только что вставшую с постели – все еще в ночной рубашке, без парика, косметики, высокого воротника и других аксессуаров Глорианы. Надо сказать, что последние 30 лет ни один мужчина не видел ее в таком виде…

И хотя подобная пикантная ситуация могла послужить необычайным оскорблением для королевской чести, Елизавета тем не менее оставалась совершенно спокойной и даже назначила ему частную аудиенцию. Позже эта аудиенция превратилась в допрос. Елизавета хотела знать, почему Эссекс покинул Ирландию без ее разрешения, и почему он произвел в рыцари столько воинов. И, что важнее всего, почему он заключил перемирие с этим мятежником и изменником Хью О’Нилом. Эссекс всеми силами пытался себя оправдать – он в панике и отчаянии, изможден и болен, потерял рассудок и вообще убежден, что Роберт Сесил роет ему яму. Но королева была неумолима и к 10 часам вечера приказала посадить графа под домашний арест.

Через 9 месяцев, 5 июня 1600 года, граф Эссекс предстал перед комиссией из 18 человек. После того, как он провел 11 часов на коленях, и список всех его проступков был зачитан перед приглашенной публикой, комиссия приняла вердикт – его перемирие с О'Нилом было непростительным, а побег из Ирландии приравнивался к дезертирству. Но вместо того, чтобы окончательно уничтожить опального фаворита, королева оставила его в полной неопределенности. Она приказала ему не появляться в Тайном Совете и при дворе, а заодно отказалась продлить его прибыльную монополию на сладкие вина, сказав при этом: «У непокорного зверя нужно отбирать корм».

Итак, Эссексу опять повезло – мало того, что он был отправлен в свое собственное поместье Йорк Хаус, но через три месяца королева уже готова была его простить и опять даровать ему свободу. Такое послабление также было связано с тем, что его должность командующего была передана лорду Маунтжою, который более успешно справился с заданием. Правда, для окончательного разгрома ирландских мятежников ему понадобилось целых три года.

А тем временем, испанский король Филипп III послал в 1601 году к ирландским берегам последнюю Армаду. И опять неудача! Три тысячи испанцев, вошедших в город Кинсэйл, тут же были окружены английскими войсками. После недолгой осады город пал и испанцы приняли условия капитуляции. Опозоренные в который раз, они опять вернулись домой, в то время как ирландцы продолжали борьбу вплоть до смерти Елизаветы в 1603 году. Вскоре сдался и их главный предводитель Хью О'Нил.

Положил конец англо-испанско-ирландской войне взошедший на английский престол Яков I, мать которого, Мария Стюарт, и была одной из главных причин этих войн. Яков желал выступить как европейский миротворец и поэтому его первым шагом стали мирные переговоры с испанским королем Филиппом III. В результате Лондонского договора 1604 года было восстановлено «status quo ante bellum» (положение, существовавшее до войны). Англия согласились прекратить военное вмешательство в дела испанских Нидерландов, а Испания – в дела английской Ирландии. Англичане также обещали прекратить пиратство в больших водах, но при этом отказались от требований Испании быть толерантными к английским католикам.