ООН за работой

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ООН за работой

Прежде чем рассказать об истории участия Хрущева в работе 15-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, истории, обросшей легендами, стоило бы, наверное, немного отвлечься на описание процедуры проведения ежегодных сессий ООН.

Начинается каждая сессия с так называемой общей дискуссии, длящейся две — три недели. Именно в этот период в Нью-Йорк и съезжаются высокопоставленные представители государств — членов Организации Объединенных Наций. По большей части это министры иностранных дел. Но на каждую сессию приезжают от тех или иных стран и президенты или премьер-министры, если хотят подчеркнуть значимость своих предложений, проблем, которые их особо волнуют. В тот год, в основном под влиянием решения Хрущева лично участвовать в работе сессии, съехалось особенно много глав государств и правительств, о чем я уже говорил.

Общая дискуссия проходит без фиксированной повестки дня. По сути дела, каждый участник волен в своем заявлении затрагивать, ставить, выдвигать любые вопросы или предложения. По итогам общей дискуссии никакой резолюции или иного решения не принимается. А вот после нее начинается, я бы сказал, действительно конкретная работа Ассамблеи. Еще до начала сессии готовится повестка дня, насчитывающая более сотни вопросов. На первых, чисто организационных заседаниях сессии они распределяются между шестью главными комитетами Генеральной Ассамблеи, каждый из которых занимается определенной тематикой: разоружение и международная безопасность, экономика и финансы, социальная, гуманитарная и культурная сферы, деколонизация, административно-бюджетная область и юридические проблемы. Некоторые наиболее важные, актуальные вопросы рассматриваются непосредственно на пленарных заседаниях самой Генеральной Ассамблеи, где по ним и принимаются соответствующие резолюции.

У нас всегда считалось, что все наши «главные вопросы» должны обсуждаться исключительно на пленарных заседаниях, а передача их в тот или иной комитет расценивалась как попытка похоронить вопрос, предать его забвению, хотя на самом деле резолюции Генассамблеи носят лишь рекомендательный, а не обязательный характер.

Отмечу еще один момент, касающийся периода проведения общей дискуссии. Список выступающих, конечно, готовится заранее. Кому-то выпадает выступить в первый день, а кому-то и в последний, то есть уже через две, а то и три недели после начала сессии. Ведь государств — членов ООН много. При этом Секретариат ООН более-менее справедливо устанавливает очередность и время выступления ораторов в тот или иной день.

Но существуют и негласные обычаи. Так, американский представитель — а, как правило, это президент США, благо ему в Нью-Йорк из Вашингтона и ехать-то недалеко, — выступает в первый день утром. По тому же неписаному правилу наш представитель выступает во второй день. В те годы такая последовательность была отнюдь не случайна: советской делегации необходимо было ознакомиться с речью американцев, с тем чтобы на следующий день, в зависимости от состояния советско-американских отношений, либо вставить в заранее заготовленную нашу речь соответствующие возражения или шпильки в адрес «американских империалистов», либо, скажем в период разрядки напряженности, поддержать или похвалить американцев за определенные инициативы. В свою очередь, например, английский представитель обычно выступал после нашего, с тем чтобы попытаться нейтрализовать те или иные антизападные пассажи в наших речах. Вот такая велась игра с самого начала работы сессии.

Попутно скажу, что мне, как Директору Управления по делам Генеральной Ассамблеи (последние пять лет своей профессиональной карьеры я прослужил в Секретариате ООН), и моим сотрудникам как раз и приходилось заниматься всеми организационными и текущими вопросами, связанными с работой именно Генеральной Ассамблеи, в том числе составлением графика выступающих в общей дискуссии, распределением отдельных вопросов повестки дня по комитетам. Одним словом, всем, что связано с организацией нормальной деятельности Генеральной Ассамблеи.

Однако вернемся в сентябрь 1960 года, в Нью-Йорк, куда и прибыл Никита Сергеевич Хрущев для участия в очередной сессии.