Храм Любви

Храм Любви

Накануне я узнал, что в Непале в каждом городе есть площадь храмов. На ней обычно расположены несколько храмов и пагод, посвященных различным буддийским культам. Один из храмов, обязательно, — храм Любви. Такой храм в Катманду особенно славился резными изображениями весьма откровенных эротических сюжетов. Решили посмотреть. Ведь другого такого случая могло и не представиться: на следующий день мы должны были проститься с Непалом.

Е. А. Фурцева — почетный гость Индии

1960 год

И вот мы, трое переводчиков, пригласив с собой известного фотокорреспондента Якова Халипа, решили посетить этот храм Любви. С вечера договорились с непальцами насчет машины. У них водители в гараже дежурили круглые сутки. После вчерашнего немного побаливала голова, но предчувствие необычного зрелища бодрило. Мы разбудили шофера, который спал в огромном американском лимузине. Но затем возникла проблема: непалец никак не мог завести машину. Время шло, в девять мы уже должны были быть на завтраке вместе с делегацией. Выручил бывший разведчик Володя Бурдин. Он работал в Америке и эти автомобили изучил хорошо — нажал на какую-то кнопку, и машина, к великому удивлению непальского водителя, завелась.

Вот и храм Любви. Все, что о нем рассказывали, оказалось правдой. Яша вовсю щелкал фотоаппаратом. Побывали и в других храмах. А к завтраку прибыли без опоздания.

За столом Фурцева вдруг вспомнила, что у Ворошилова сегодня день рождения.

— Клим, у тебя же сегодня день рождения! — воскликнула она.

Мы стали его поздравлять. Ворошилов расплылся в улыбке.

— Неужели даже бутылку не поставишь в честь такого случая? — спросила Фурцева.

Адъютант Ворошилова, разумеется, тут же принес водку. Во время этого неожиданно свалившегося на нас праздника я рассказал Козлову о нашем посещении храма Любви. Он сильно расстроился:

— А что ж ты меня не взял с собой?

Я начал выкручиваться:

— Мы, Фрол Романович, побоялись, что за вами охрана потянется…

Козлов насупился еще больше и сказал:

— Зря! Я бы как-нибудь улизнул. Да что теперь…

Уже в машине, когда мы ехали в соседний город на митинг советско-непальской дружбы, он обратился к Фурцевой:

Е. А. Фурцева на встрече с одной из индийских женских общественных организаций

1960 год

— Катя, а ты знаешь, где ребята сегодня утром были?

И, подмигнув мне, многозначительно добавил:

— Но тебе, Кать, туда нельзя…

Фурцева стала расспрашивать меня. Я довольно обтекаемо рассказал ей о том, где мы побывали, всячески напирая на то, что это религиозный храм, посвященный культу физический любви, и так далее. Реакция оказалась неожиданной. Фурцева тоже высказала сожаление, что мы ее не взяли с собой. А Козлов, продолжая хитро улыбаться, повторял: «Нет, Кать, тебе туда нельзя…»

Наконец мы прибыли в город, где должен был состояться митинг дружбы. Все собрались на главной площади. Здесь стояли несколько храмов. У подножия одного из них, в тени пагоды, возвышалась трибуна. Нашу «троицу» усадили в кресла. Надели на них гирлянды из живых цветов, и митинг начался. Поскольку непальские провинциалы не знали английского, переводил речи специально приехавший с нами знаток непальского языка. Он переводил, а мы с Виноградовым и Бурдиным стояли за креслами и ждали окончания мероприятия. Я огляделся по сторонам и вдруг обнаружил, что наша трибуна находится у подножия местного храма Любви. Здесь все выглядело несколько скромнее, чем в Катманду, но тем не менее… Я тут же подошел к Козлову и шепнул ему на ухо:

— Фрол Романович, я вам рассказывал сегодня о храме, где мы были утром, так вот, мы сейчас находимся у подножия точно такого же храма Любви. Если вы незаметно оглянетесь, то сможете кое-что увидеть…

Я отошел к своему месту, и мы стали наблюдать за Козловым. Это, как говорится, было бесплатное кино. Через минуту из-за высокой спинки кресла, в котором восседал Козлов, показались поля его соломенной шляпы, потом появились светящиеся любопытством глаза, а затем и все лицо. Когда Козлов вгляделся в потемневшие от времени деревянные барельефы, у него буквально отвисла челюсть, глаза округлились, и он резко отвернулся. Но через минуту повторилось то же самое. Так он оглядывался в течение всего митинга.

В тот, последний, вечер в Непале посольство СССР устроило ответный прием, на который, к моему большому удовольствию, был приглашен и «наш белогвардеец» — хозяин отеля. Он появился с красавицей-женой, и все были восхищены этой великолепной парой.

Потом я всякий раз интересовался у своих коллег, возвращающихся из Непала, судьбой четы и радовался, когда слышал, что они живы-здоровы и процветают. Мне рассказывали, что хозяин отеля по-прежнему радушно встречает наших людей и что если предупредить его заранее, то при встрече на столы подаются русские блюда.

Визит в Непал остался незабываемым событием в моей жизни. Говорят, сейчас эта страна стала более современной, более цивилизованной. Нельзя не приветствовать такие изменения в быте непальцев. Но в моей памяти Непал навсегда останется древней страной, где на главной площади каждого, даже самого маленького, городка возвышается храм Любви.