Полковая учебная сотня

Полковая учебная сотня

В полку образовалось свыше сотни казаков, получивших звание младшего урядника за боевые отличия и по статуту о георгиевских кавалерах.

По этому статуту казак, награжденный Георгиевским крестом 4-й степени, автоматически переименовывался в звание «приказного» (ефрейтор в пехоте). Награжденный крестом 3-й степени так же автоматически переименовывался в звание младшего урядника. Награжденный же золотым Георгиевским крестом 2-й степени переименовывался в подхорунжие (подпрапорщики в пехоте, кавалерии и артиллерии).

Эти отличные урядники в бою и в строю все же не имели достаточных уставных знаний. Кроме того, рядовая масса казаков относилась к ним с недостаточным вниманием, как к ненастоящим урядникам военного времени, не окончившим курс полковой учебной команды. И так как эти урядники вышли из их рядов, к ним была зависть, а в частной беседе им «тыкали» такими словами: «Да ты урядник без учебной команды, значит — такой же, как и я, по знанию».

Были случаи, когда сами эти урядники жаловались своим сотенным командирам, прося совета, как реагировать на это.

На одном из ужинов об этом было доложено Мистулову. Последний, не долго думая, решил образовать учебную сотню для них и пройти курс знаний.

Подобных урядников и приказных набралось около 120 человек. Командиром этой учебной сотни назначен войсковой старшина Маневский и командирами взводов — подъесаулы Елисеев и Леурда, сотник Павел Бабаев и хорунжий Косульников.

Все назначенные офицеры оставались на своих прежних должностях. На конные занятия утром и на послеобеденные по уставам собирались вместе.

Испытанные бойцы, все георгиевские кавалеры, подтянутые, собранные, когда они возвращались с учения в конном строю, и обязательно с песнями, они взбудораживали не только что жителей молоканского селения Владикарс, но и своих же казаков полка. И пройдя с песнями квартиру командира полка — только тогда распускались по своим сотням.

Изредка Мистулов встряхивал полк строевыми учениями накоротке.

Под огнем турок, по разным буеракам, по каменьям и среди валунов, с тяжелым казачьим вьюком два года полк скакал по Турции… И здесь, на ровной мягкой жниве, одетый только в черкески, без вьюка и уже на отдохнувших своих лошадях полк скакал, летал, словно играя и резвясь. А после учения тысячная масса конных казаков, разбитая на шесть сотен, на взмыленных конях весело шла с молодецкими песнями — бодрая, довольная, дисциплинированная.

Полк цвел, гордился собой и своим выдающимся командиром и мечтал о новых походах по Турции.