Наша сотня

Наша сотня

1

Через некоторое время после возвращения из-под Старой Бухары меня вызвали в обком. В кабинете Чечевичкина, которого совсем недавно избрали председателем большевистской организации области, — полно людей. Он глазами указал на стул у стены. Я сел, начал слушать.

На повестке дня — вопрос о формировании регулярных воинских частей. Докладывал В. С. Гуща. Он уже не командир красногвардейского отряда, а облвоенком. Василий Степанович отмечал огромную роль конницы в условиях Туркестана.

— Именно она была главной силой в руках наших врагов. А теперь и мы можем резко увеличить численность наших кавалерийских подразделений. Ведь коней отбито много у казаков и «автономистов».

Гуща предложил немедленно создать в Самарканде и Катта-Кургане сотни, а в Ура-Тюбе, Ходженте и Джизаке — команды разведчиков.

— Загвоздка теперь в людях, — продолжал Василий Степанович. — У нас почти совсем нет хорошо обученных наездников.

— Это не есть верно! — возразил кадыкастый седоватый мужчина в потрепанной серо-голубой шинели.

Чечевичкин попросил уточнить:

— Что неверно, товарищ Секей?

Тот встал и, взглянув на Гущу поверх сползших на кончик носа очков, повторил:

— Это не есть верно, что нет добрых гусар.

Йожеф Секей — руководитель венгерской секции при самаркандской организации Туркестанской компартии иностранных рабочих и крестьян. На совещании  присутствовали также его ближайшие соратники — Бела Мадьяр, коренастый крепыш во френче, и Эммануил Шпитцер, высокий красивый брюнет в штатском костюме.

Секей, безбожно коверкая русские слова, сообщил, что многие бывшие военнопленные, как коммунисты, так и беспартийные, хотят вступить в Красную Армию. Бюро уже рекомендовало военкомату десятки хороших кавалеристов, заслуживающих полного доверия. Но товарищ Гуща почему-то тянет с их оформлением.

Кончив говорить, Секей пригладил ладонью рыжеватые с проседью усы и тяжело опустился на стул.

— Не во мне дело, — обернулся к нему Гуща. — Мы было стали принимать в нашу армию бывших военнопленных. Но в Ташкенте подняли галдеж левые эсеры: международным, мол, правом это запрещено. Пришлось специально командировать человека в ЦИК Туркестана. Сегодня-завтра он вернется...

— А по-моему, — прервал Гущу Чечевичкин, — вопрос совершенно ясен. У нас, у рабочих, свой закон: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» В Красную Армию открыта дорога для трудящихся любой национальности. А левые эсеры пусть себе вопят. Мы живем на Востоке, где в ходу мудрая пословица: «Собака лает, а караван идет». Думаю, облвоенкомат исправит свою ошибку. Вы, товарищ Секей, так и передайте своим добровольцам. Кстати, нам нужны не только конники, а и стрелки, пулеметчики, артиллеристы.

Венгры ушли довольные. Совещание продолжалось. Выступили председатель облисполкома М. Я. Смирнов, военрук облвоенкомата П. И. Щетинин, представители городских и сельских районов. Прикидывали, где и какое можно раздобыть оружие, сколько человек направить в Красную Армию. После этого Чечевичкин неожиданно назвал мою фамилию. Я вскочил со стула. Чечевичкин улыбнулся, потом как-то торжественно обратился ко мне:

— Мы с товарищем Гущей вызвали тебя, чтобы дать новое задание. А кроме того, сообщить, чтобы завтра пришел на общее партийное собрание. Прием будет...  

Защемило от радости сердце. А Чечевичкин продолжал:

— Впереди еще много жестоких боев с врагами. Нам нужны свои, преданные партии, Советской власти командиры. Поэтому старательно изучай военное дело. Специально заняться одной учебой пока нет возможности. Пользуйся случаем, что находишься в городе, нажми на теорию. А снова на фронт пойдешь, будешь учиться на практике, в бою. Это тебе и партийное поручение, и задание командования.

— Представится возможность, — добавил от себя Гуща, — пошлем на курсы. Пока же определим тебя в конную сотню, которая сейчас формируется. Ты местный уроженец, здешний народ знаешь. Помогай вовлекать в Красную Армию достойную молодежь. Попробуй разузнать, кого из проживающих в городе бывших офицеров можно использовать как инструкторов.

Облвоенком взял со стола две книжицы, передал мне:

— Это уставы. Строевой казачий и стрелковый армейский. Не беда, что царские. Некогда нам ждать, пока новые напишут. Если не поймешь чего, приходи к Прохору Ивановичу Щетинину. Он был кадровым офицером.