«Экономические причины преступности» Воровская экономика

«Экономические причины преступности»

Воровская экономика

…Людям, озабоченным государственной безопасностью СССР, следовало бы повнимательней присмотреться к тому, что у нас называется бесхозяйственностью. Это не просто отдельные недостатки при общих достижениях. Это неэффективность экономики, разорение материальных ресурсов, обманная показуха статистики и отчетов, деградация главной производительной силы — рабочих. Бесхозяйственность является главной причиной повсеместной и массовой преступности. Никакое инакомыслие, никакой внешний противник не представляет большей угрозы благополучию и государственной целостности страны, чем внутренняя бесхозяйственность. Еще более тревожит то обстоятельство, что мы не можем с ней справиться. Лава негативных явлений грозит захлестнуть будущие поколения и тогда процесс экономического и социального оздоровления отодвинется на необозримое время. Полумеры, политика куцых реформ, не исправляют, а ухудшают положение. Неотложным делом всех государственных органов становится тщательный анализ корневой системы бесхозяйственности и принятие радикальных мер.

Посмотрите, что происходит вокруг нас. Пьянство на работе и обворовывание производств. Голые прилавки и спекуляция дефицитом. Блат, взятки, «ты мне — я тебе», «не подмажешь — не поедешь» — стали нормой наших взаимоотношений. Торговцы со сторублевым окладом разъезжают в личных автомобилях. В исполкомовском бюро обмена жилплощади сидит важная женщина. Чин пустяковый и оклад соответствующий, но вся в золоте: на ушах, на зубах, на шее, на пальцах обеих рук — откуда? Газеты пестрят материалами о хищениях и махинациях большого и малого руководства. На каждом предприятии — отдел снабжения, сотрудники которого называются «инженерами-ускорителями» или попросту «толкачами». Что они делают? Ездят по конторам и предприятиям — «выбивают» поставки. Но если директору не дают, что может «выбить» мелкий служащий? Все! И даже сверх срока, сверх плана. У толкача богатейший арсенал отмычек: от коробки конфет секретарше и бутылки завскладу до крупных сделок: ты мне — прокат, я тебе — колбасу, ты мне — станок, я тебе — машину. Большинство подобных сделок не укладывается в рамки закона. Ведь все поставки наперед запланированы, передашь одному — недодашь другому, и откуда деньги у толкача на конфеты-банкеты? Спросите у его директора, у его партсекретаря. Они ответят: попробуйте выполнить законный план, не выходя за рамки закона. Поэтому совершенно легально содержится целая армия летучих снабженцев, работающих нелегальными методами.

Что же у всех с сознанием происходит? От какого бытия отстает? Сознание, конечно, бывает разное, но у всех этих людей такое бытие, которое располагает или прямо вынуждает на нарушения и преступные действия. Чем заняться рабочим во время систематических простоев? С работы уйти нельзя — посылают гонца в магазин. Где достать пятое-десятое, чего в магазинах не купишь, а на работе гниет, пропадает, валяется? Естественно, тащат с работы. Явление настолько распространенное, что получило наименование: «несуны». Бесхозяйственность и дефицит всех нас сделали «несунами». Да и много ли купишь на сторублевую зарплату? Это по статистике она под двести, а как жить тем, кто на руки получает в два раза меньше? Врачам, учителям, воспитателям, рядовым техникам, инженерам, конструкторам, служащим? На что кормить, одевать семью тому же продавцу или исполкомовской инспекторше из бюро жилищного обмена? И всем хочется жить не хуже людей. А люди где-то что-то достают, модно одеваются, устраивают детей в институт — жизнь идет и никому не хочется отставать от жизни. Блат, взятки, хищения, спекуляция. И кто остановится, если заработать не дают, а с черного хода деньги сами идут? Что делать хозяйственнику, если невозможно выполнять законный план законным путем? Если поставки срываются, а план требуют? Если материальные ценности списать, уничтожить можно, а использовать почему-то нельзя? Коли приходится мошенничать ради государственного плана, становится не так уж зазорно и для себя порадеть.

Хочешь жить — умей вертеться. Махинации вошли в плоть и кровь хозяйственной жизни и диктуются они не порочным сознанием, а порочной системой хозяйственного управления.

Отчетливо проявляются по меньшей мере четыре фактора экономического бытия, способствующие нарушениям и преступности: плохая организация работы, недостаточная зарплата и, как следствие, слабая заинтересованность в труде, повсеместный дефицит и неотлаженность административно-хозяйственного регулирования и планирования. Эти недостатки хорошо всем известны. Издан ворох партийно-правительственных постановлений, работают не покладая рук институты, газеты о них пишут каждый божий день, ругаются на всех собраниях — седьмой десяток лет, а воз и ныне там. Странная ситуация: все называют это безобразием, сами себе хозяева — есть все возможности исправления, как только ни перестраивались, а к лучшему положение не меняется. В чем же дело?

Вот рабочий Петров — почему он опять на работе напился? Cейчас облает мастера, даст кому-нибудь по морде, что-нибудь сопрет, продаст социалистическую собственность за бутылку, нальет шары и хорошо, если вытрезвитель, а ведь может избить, зарезать, всего жди — петровыми тюрьмы и зоны переполнены. Кто ему позволил напиться? Никто, он сам от нечего делать. Не подвезли бетона, горючего, сырья, в начале месяца всегда: забивают «козла» и пьют. Все равно безобразие! Засчитать этот день прогулом! Лучше не надо. Петров обидится, уйдет — кто в конце месяца работать будет? Другого примите. Примем, если будет кого, а чем он лучше? И Петров бы не пил, была бы работа. Так давайте работу или увольняйте, переводите лишних — зачем на производстве без дела держать? Начальник чешет затылок: он не может ни того, ни другого. Срыв поставок зависит не от него, а люди нужны — не хватает. Как не хватает, если баклуши бьют? В конце месяца наверстывают, в авралы. (Случайно упал взгляд на газету, которую постелил, и не удержался от искушения вырезать, прямо к слову:

«Иной раз в цехе чуть ли не 20 дней стоим, а в третьей декаде объявляется аврал. Приходит начальство, уговаривает на сверхурочные»).

Работают без выходных, сверхурочно, на рабочие места посылают инженеров и служащих. До зарезу понадобится каждый Петров, поэтому и приходится терпеть его фокусы двадцать дней.

Снабженческая аритмия, штурмовщина — лишь одна из причин острой нужды предприятий в рабочей силе, падения трудовой дисциплины и разложения работников. Другая — это то, что называют внеплановыми отвлечениями работников, т. е. использование их не по месту работы, обычно не по специальности. Трудовое законодательство запрещает вольности, так же, кстати, как и работу в выходные дни, сверхурочные выше установленной нормы, однако масштабы и виды внеплановых отвлечений из года в год увеличиваются. В ходе исследований мы обнаружили около двадцати различного рода таких отвлечений: от традиционных. овощных баз, колхозов, строек до регулярной уборки улиц, дорог, обслуживания больниц и военкоматов. Дергают работников предприятий, учреждений в течение всего года, куда не лень. Никто этого не хочет: ни директор, ни сами работники и закон запрещает, кто заставляет? Партийные комитеты всех уровней. Каково при этом читать партийные постановления, осуждающие практику отвлечений? Сами делают и сами осуждают. Но не себя, а абстрактно-«порочная практика», будто не их это практика. Удобная поза: всем командовать и ни за что не отвечать. Лицемерным постановлениям грош цена. Людей отвлекают все больше, и попробуй не выполнить разнарядку — разнесут по кочкам сильней, чем за невыполнение плана, нет ничего страшнее обвинения в политической близорукости. Предприятия вынуждены держать излишек работников. На овощную базу и Петров сойдет.

А кто и когда занимается обязательной туфтой в общественных организациях: партийной, профсоюзной, комсомольской и куче других?

Работники предприятия в рабочее время. А всякие «невидимки», числящиеся в штате и получающие незаработанную зарплату: спортсмены, самодеятельные артисты и прочие нужные люди? За них тоже кому-то надо работать.

Следующая серьезная причина, почему начальник не хочет увольнять нарушителя, связана с интересом материальным. Что бы последнее время ни декларировали, фонд заработной платы предприятию по-прежнему планирует, исходя из численности персонала. Больше людей — больше фонд зарплаты, больше отчисления в фонды экономического стимулирования: на премии, благоустройство и т. п. Кроме того, от численности зависит категория предприятия, чем выше категория, тем выше оклады администрации и специалистов. Да не забыть общественных вожаков: при определенном количестве членов их освобождают от основной работы — сидят в кабинетах, худо ли?

Все это вместе вынуждает руководство предприятий стремиться к максимальному расширению штатных должностей и накоплению трудовых ресурсов. В ущерб экономической целесообразности и производительности труда, вопреки трудовому законодательству и здравому смыслу. Эта порочная тенденция настолько определяет социально-экономическую ситуацию в стране, что заслуживает особого внимания.

Прежде всего, как она образуется? Есть технологические карты, штатное расписание, лимиты численности, строго контролируется фонд зарплаты — как предприятие умудряется накапливать излишки трудовых ресурсов? Тайным операциям открывает шлюз специфический для нашего народного хозяйства прием: штатные щедроты закладываются уже на стадии проектирования и ввода производства. Очевидно, это делается в угоду основному социалистическому козырю — общей занятости. Искусственно создается избыток рабочих мест. Характерен пример нашумевшего Щекинского комбината. Комбинат, как и большинство наших предприятий, жаловался на хроническую нехватку рабочей силы, к тому же вводилась вторая очередь производства и там некому было работать. Где взять людей, откуда? Когда выяснилось, что со стороны приглашать некого, а на второй очереди кому-то надо работать, рабочую силу нашли на самом комбинате. Комбинату в виде исключения разрешили заморозить фонд зарплаты, т. е. оставить его на существующем уровне независимо от численности персонала, а сэкономленную часть доплачивать оставшимся работникам. В этом суть пресловутого щекинского эксперимента. Сразу, откуда ни возьмись, высвобождается треть коллектива. Что за чудо? Откуда избыток при острой нехватке? О щекинском эксперименте знают все, но немногие знают, что предприятие было закуплено в ФРГ. При вводе в действие на тех же технологических процессах число работающих было увеличено на треть по сравнению с аналогичным предприятием в ФРГ. Затем комбинат продолжал раздувать штатное расписание, не переставая жаловаться при этом на нехватку рабочей силы. Вот и весь секрет.

Но если проектный избыток создается с высокого благословения, то последующая самодеятельность официально не одобряется. Дай волю, и предприятие весь город поглотит, передерутся директора из-за каждой рабочей руки и где взять деньги на ораву платных тунеядцев, откуда черпать трудовые ресурсы для новых производств? Предприятиям устанавливают лимиты численности, нажимают на сдерживающие и ограничительные рычаги. В то же время сохраняются в силе все те факторы, которые понуждают предприятие стремиться к увеличению персонала. Они сильнее заградительного заслона. Идет своеобразная борьба за существование. Нельзя официально — делается неофициально, не мытьем, так катаньем. В основе закулисных операций сплошное надувательство. Сколько человек работает на предприятии? Редко вы получите точный ответ. Чтобы побольше выбить фонд зарплаты, в вышестоящую инстанцию подается большой список. Чтобы показать острую нужду в рабочей силе, подается малый список. Для статистической отчетности какой-нибудь, как правильно, усредненный. Дефицит работников обосновывается вакансиями — не хватает по штатному расписанию, а просьбы об увеличении штатного расписания обосновываются возросшим объемом работ. В первом случае подается заниженный список работающих, во втором — стряпаются материалы на тему «работ невпроворот». Все для того, чтобы доказать: дел много, работать некому. Резонно заметить: зачем увеличивать штатное расписание, если у вас и без того полно вакансий? Наверху так и говорят. Но какая логика устоит перед мистикой господствующей бесхозяйственности? Руководство предприятий находит столько аргументов, сколько нужно, чтобы выцарапать дополнительные вакансии. И, конечно, норовят синекурные, высокооплачиваемые, на такие рабочие места людей искать не надо — сами идут. Штаты неудержимо растут, множатся паразитические должности, куда и устремляются в первую очередь люди, ибо, как известно, рыба ищет где глубже, а человек — где лучше. При таком чрезмерном наборе оголяются малооплачиваемые и тяжелые виды работ. Там действительно возникает дефицит, вокруг которого разгорается спекулятивная феерия на театре всего народного хозяйства.

Дефицит! В промышленности и на селе, на Востоке и Западе, на Севере и Юге — от края до края. Срыв плана, плохое качество, простои — почему? Объективная причина, не хватает рабочей силы. Дефицитом прикрывают прорехи бесхозяйственности и некомпетентность руководства. Поскольку прорех много, а оправдание очень удобное, дефицит раздули в проблему № 1. На нее указывают директивы партийных съездов, создана система республиканских Комитетов по труду, ученые всех мастей неутомимо проводят многочисленные исследования. И везде — дефицит. Демографы в волнах рождаемости пугают падающей кривой, как будто вся волна только вниз, как будто не бывает подъема, как будто в пики рождаемости и взросления трудовых ресурсов хватало. Легенда в обрамлении научных отчетов, подтвержденная партийными директивами, с успехом выдается за быль. В свете прожекторов, направленных на дефицит остаются в тени миллионы лишних рабочих мест, миллионы платных тунеядцев, без которых вполне можно обойтись. Где больше, как не в селе, стонут от недостатка людей? В иных колхозах, совхозах не хватает до 30 % работников. Задаем руководителям «щекинский» вопрос: «Если бы Фонд заработной платы не планировался от численности персонала и сэкономленную его часть разрешили бы использовать на доплату работникам, нуждались бы в недостающей сейчас рабочей силе?» Подавляющее большинство (90 %) сказало «нет». Как и щекинцы, они бы не только сократили вакансии, но и с удовольствием избавились бы от своих Петровых. Зато оставшиеся получили бы возможность зарабатывать больше и при этом условии вполне бы справились с объемом работ. Вот какая нужна «рождаемость» для решения проблемы дефицита трудовых ресурсов. А демографическая — всего лишь фиговый лист для торжествующей бесхозяйственности. Легенда не выдерживает критики.

Дефицит трудовых ресурсов густо замешан на лжи и беззаконии руководства. Что же мы хотим от Петрова? Разве по своей вине он мается без дела? Какой ему прок держаться за место, если на соседнем заводе его возьмут с объятиями, если свои 150 рэ он везде найдет? Вольготно ему — лишь на первый взгляд. Это не так. Петров пьет не от хорошей жизни. Он не разгильдяй, его делают разгильдяем. Что может быть комичней пропаганды о цене рабочей минуты, об экономии, о коммунистическом отношении к труду, когда сплошь и рядом простой, когда на заводском дворе ржавеют импортные машины, а за труд или безделье плата примерно одна. Дайте рабочему работу и платите по труду — главное, что ему нужно. Больше сделай — больше получи. Ясно и просто. И Петров бы пахал, как вол. Сам, без пьянства и понуканий.

Но бьют по карману и опускаются руки. На тарифе не разжиреешь и на сдельщине не разгонишься. Есть расценки и есть возможность заработать, есть нормы и есть возможность их перевыполнить. Рабочий перевыполнил и заработал. Расценки срезают, норму повышают. Рабочий матерится, но деньги нужны: меньше перекуров, работа на совесть, а то и после смены, в субботу. Опять у кассы приятно. Но опять режут расценки. Заработок падает, а вкалывать надо больше, дай бог дотянуть до нормы. Баста, научен: не гони лошадей — себе дороже. И идет в курилку слушать по радио о высокой сознательности и коммунистическом отношении к труду. Не хотите платить по труду — получайте труд по оплате.

Как заставить работать даром? Госкомтруд придумывает трюк: рабочим, устанавливающим себе повышенные нормы, полгода разрешается платить по старым расценкам и нормам. Полгода, а потом — суп с котом? Мы исследовали: клюют ли рабочие на хитрую наживу? Нигде не клюют. Один директор объяснил. Идет Курочка Ряба, навстречу Белая Хохлатка. Курочка Ряба поздоровалась, а Белая Хохлатка мимо прошла. «Ты почему со мной не здороваешься?» — спрашивает Курочка Ряба. Хохлатка отвечает: «А ты почем яйца несешь?» «По 90 копеек». «А я по 95!» «Ну и дура! — говорит Курочка Ряба. — Буду я за 5 копеек гузку рвать».

— Теперь дураков нет — сказал директор. По-моему, он не совсем прав. У рабочих отнята цель, интерес к труду, отнят главный стимул производительного труда — заработок. Ведь кто-то же это делает, это может быть от большой корысти, но не от большого ума. Меньше всего заслуживают упрека руководители предприятий. Не они устанавливают фонд зарплаты и показатели средней зарплаты, не они инициаторы необоснованного систематического пересмотра норм и расценок на своем предприятии. Они лишь несут ответственность за перерасход Фонда зарплаты и невыполнение заданий по нормированию. Чтобы удержать стабильное ядро работников, заинтересовать их высокими ставками и премиями, руководство предприятий правдами и неправдами выбивает фонд зарплаты побольше. Для этого они раздувают численность, расширяют производство, строят новые участки без надежды на скорое завершение, но с расчетом увеличить штаты и получить под них дополнительные средства на оплату. Я не знаю ни одного директора, который мухлюет потому, что ему это нравится. Он бы и не подумал, если б имел необходимые полномочия в вопросах оплаты и кадров, если б была возможность платить по труду. Как только Щекинскому комбинату разрешили стабильный Фонд заработной платы, сразу пропала проблема дефицита кадров и связанных с нею манипуляций — появились деньги на оплату работы. Дым рассеялся и руководство комбината столкнулось не с легендарной, а с реальной проблемой: как избавиться от лишних людей? Директора спросили:

«Вы сократили инженерно-технический персонал на пятьдесят человек — как справляются?» «Если бы зависело от меня, — ответил директор, — я бы оставил только пятьдесят». Даже в льготных условиях эксперимента директор не имеет необходимых полномочий. Кто же управляет предприятием? Вышестоящее объединение, главк, министерство. Что же вы, товарищи, почему не даете работать ни рабочему, ни директору? Там отвечают: «Мы точно в таком положении. Мы планируем так, как планируют нам». И палец вверх: Госплан, Госснаб, Минфин, Госкомтруд и т. п. — целая туча на командном Олимпе. Выше — небесное тело Совета Министров и над всем — красное солнце обожествленного ЦК партии. Вся наша громоздкая экономика, да и все, что ни есть на шестой части планеты, управляется из единого центра — ЦК.