Пропавшая рукопись

Пропавшая рукопись

На одном из последних допросов Кудрявцев прощупывал меня на клевету. Доставал тетради с моими дневниками, конспектами. С торца торчали закладки. Открывал по закладкам страницы, тыкал пальцами: что имели в виду под тем да под этим, откуда цитата, кто давал, кто писал? Дошло до «173 свидетельств».

— Как вы, кандидат наук, могли написать такую чепуху? Такое пишут только шизофреники да те, кто собирается на Запад, — вам чего не хватало?

— Ну, выбросьте, если чепуха, о чем говорить?

— Поздно выбрасывать, но вы признаете, что это антисоветский текст?

— Нет, не признаю. Там нет ни единого слова против Советов, наоборот, я защищаю Советы как орган государственной власти. Критикуется только партия. Обвиняйте в антипартнйности, не возражаю.

— Чем же вам так не нравится партия?

— Диктатурой.

— Какая же у нас диктатура? Партия руководит через выборные Советы — блок коммунистов и беспартийных.

— Вот именно: партия руководит Советами, государством, а должно быть наоборот — закон должен руководить, а не партия.

Остались с Кудрявцевым каждый на своем, если, конечно, он говорил не по долгу службы, а по личному мнению, в чем я не вполне уверен. Скорее, ему на подобные вопросы плевать.

— Ну вот вы пишете, — продолжает Кудрявцев, — о мизерных пенсиях: «Право на материальное обеспечение в старости для многих, особенно для пожилых женщин, составляющих большинство лиц пенсионного возраста, означает право на голодную смерть». Не аргументировано. Какая у нас средняя пенсия по старости?

— Откуда я знаю? Открытой статистики нет. Где, например, можно узнать пенсионную статистику по селу, средние размеры пенсий стариков и старух? Но я знаю, что множество пенсионеров получает 20–30 рублей в месяц, а до недавнего времени и того меньше. Одна моя бабка получала 9 рублей, другая — 13, можно на эти деньги прожить?

Кудрявцев качает головой: это все слова, текст ваш не аргументирован.

Я смеюсь:

— Слава богу, а то бы вы, не задумываясь, 70-ю впаяли.

И поясняю уже серьезно, что текст написан по аналогии с формулировками проекта Конституции, ее статьи тоже не аргументированы, но авторов Конституции не обвиняют ведь в голословности. Специфика жанра.

— На суде с вас потребуют аргументы, — говорит Кудрявцев, — их отсутствие будет являться доказательством клеветы.

— Странное доказательство. Вы обвиняете — вы и ищите аргументы: опровергаете то, что мной написано, уличайте во лжи. Будем спорить.

— И охота вам спорить, — укоряет Игорь Анатольевич. — Занимались бы лучше наукой и не искали бы на свою голову приключений. — Вы лекции читали? Мне часто приходится от общества «Знание» выступать. И везде один вопрос: откуда у нас преступность? Вы как считаете?

— Я не занимался этим, но думаю, как и все растет — из среды.

— Нет, я иначе думаю: сознание отстает от общественного бытия. Объективно у нас нет условий для преступности, значит, откуда она берется? Влияние извне и дурная голова.

— Hy вот вы и ответили, чего еще тут исследовать?

— Это не так просто, — отвечает в глубокомысленном раздумье Игорь Анатольевич.

Да уж как, думаю, непросто, ведь возникает вопрос: а голова дурная отчего? Это, по сути дела, интересует аудиторию, а не расхожий штамп из газеты. Удивительно, как занашивают они свои трюизмы — им давно смеются в лицо, люди хотят услышать что-нибудь свеженькое, а они по-прежнему: отстает сознание, происки внешних врагов, «родимые пятна». Неужто больше прикрыться нечем, ничего не придумали?

Кудрявцев как бы предлагает с укором:

— Изучили бы эту проблему, вам бы спасибо сказали.

— Разве некому больше?

Я напомнил Кудрявцеву, что у Прокуратуры СССР есть свой институт по изучению причин и профилактике преступности. Его директор, член-корр, однофамилец моего следователя, производил впечатление не шибко далекого, но и неглупого человека. Да мало ли развелось открытых и закрытых заведений, изучающих преступность? В некоторых бывшие мои коллеги из Института социологии, знакомые, перешедшие туда из других почтенных заведений, кандидаты, доктора и что же — по-прежнему «родимые пятна»? От них я про «пятна» не слышал. Однако Кудрявцев говорит не по собственной глупости, на лекциях он популяризирует не свое мнение, а официальную концепцию объяснения причин преступности, над которой еще в мое студенчество посмеивались первокурсники. Значит, по сей день ничего нового не придумали.

Нюхнувшие диамата, мы знали, что бытие определяет сознание, некоторое отставание сознания закономерно, но нельзя было понять, как можно родиться и вырасти, например, в 60-х годах с дореволюционным сознанием? Откуда в дореволюционном сознании такие стойкие гены преступности? Известно марксистское положение о том, что в кануны социальных революций общественное сознание опережает общественное бытие, это создает революционную ситуацию и приводит массы к победе. Наши прадеды, деды и отцы боролись за Советскую власть в Гражданской и Отечественной войнах, строили полный и развитой социализм. Те, кто был против или не участвовал, давно ликвидированы. Почему сознание многих молодых потомков борцов и строителей социализма оказалось несовместимым с социалистическим законодательством? Чего дурака валять?

Преступность вырастает не из капиталистического прошлого, а на наших социалистических грядках это ясно любому.

Но в чем дело? Откуда на стерильной земле пышные сорняковые всходы? Какие особенности нашей социалистической действительности порождают преступность? На лекциях и в литературе вы не получите ответа на этот вопрос. Потому что вопрос еретический, ставить его нельзя. Сказано ведь: у нас нет объективных причин. В то же время преступность растет, Гулаг переполнен. Что говорить о простых смертных? В коррупции, взятках, финансовых и валютных махинациях замешана партийная бюрократия до самого верха. В соседних камерах сочинский мэр Воронков, начальники управлений министерств рыбной промышленности и гражданской авиации. В Бутырке замминистра Рытов, которого скоро расстреляют. Снимают министров, закавказких первых секретарей. В андроповскую чистку новая лавина громких и тайных процессов. Сам министр внутренних дел Щелоков чудом удержался на свободе (вскоре он все-таки застрелился). А сколько не доходит до нас, сколько не знаем! Тоже «родимые пятна»? Что же за урод такой полный, развитой, зрелый — весь в пятнах?

От лефортовского безделья я задумался. Кроме того, пришла пора подбить бабки. Доступ к исследовательской работе отныне закрыт навсегда, надо подвести итоги тому, что сделано. Мой четырнадцатилетний опыт конкретных социологических исследований в сфере труда имел прямое отношение к тому, что интересовало следователя. Дам-ка свежий материал для его лекций. А заодно отчитаюсь перед КГБ — все равно, что напишу, к ним попадет, И я написал статью «Экономические причины преступности». Статья не сохранилась. Передал адвокату, но с его смертью бумаги мои канули бесследно. Черновик исчез на зоне. На свободе восстановил по памяти — сожжена вместе с рукописью, которую сейчас вот пишу заново. Смогу ли изложить статью в третий раз? Пять лет я к ней возвращаюсь, протер память до дыр, но попробую — надо же дать представление, о чем иногда пишут зэки в Лефортове. (Кому неинтересно, тот может перешагнуть эту объемистую главу.)