МАРТОВСКИЕ ДНИ

1

В связи с приближением 8 Марта партизанки 6-го отряда Зина Варламова, Валя Бугаева, Валя Калько, Надя Самоцветова и Ева Шупыло решили по-боевому отметить свой женский праздник, совершив диверсию на железнодорожной магистрали Полоцк — Молодечно.

Надо сказать, что девушки наравне с мужчинами делили суровую долю лесного солдата. Они принимали участие в боях и походах, в засадах и караульной службе. И еще много других обязанностей ложилось на их девичьи плечи. Но диверсии на железнодорожных магистралях оставались приоритетом мужчин.

Старшей группы была Зина Варламова. До прихода в бригаду она жила с родными на Осинторфе и состояла в подпольной комсомольско-молодежной организации. Ей удалось устроиться на работу в одно из гитлеровских учреждений, где она доставала различные сведения секретного и служебного характера, выкрадывала бланки для паспортов и пропусков, необходимые подпольщикам, снимала копии с различных документов. Кроме того, Зина проводила большую и чрезвычайно опасную агитационную работу. Уходя из дома утром, она не знала, вернется ли вечером домой — ведь малейшая неосторожность, пустяковая, казалось бы, оплошность грозили смертью. Но девушка делала свою рискованную работу безотказно. Позже за деятельность в подполье Осинторфа Зина была награждена орденом Красной Звезды.

Ночью 7 марта девушки добрались до «железки». Мину поставили «на шомпол», то есть вблизи мины, возле рельса, воткнули в землю тонкий стальной прут и шнуром соединили его с детонатором, вставленным в один из брусков тола. Минировали Варламова и Бугаева, другие девушки стояли в охранении.

В результате их дерзкой вылазки шесть вагонов с боеприпасами, один вагон «классный», с офицерским составом, и несколько платформ с танками полетели под откос. Они, как рассказывала потом Зина, даже сами испугались того, что сделали, и бросились в спасительный лес, как смертельно перепуганные лани…

2

19 марта комбриг Шлапаков был отозван в советский тыл на лечение. Это было настолько невероятно и неожиданно, что поначалу даже вызвало среди партизан некоторую растерянность. Очень уж привыкли все видеть его во главе бригады. Мы верили ему и знали, что командир всегда сумеет вывести нас из самого безнадежного, из самого гибельного положения…

Со дня отъезда Шлапакова исполняющим обязанности командира бригады был назначен Иван Кузьмич Алесенков, кадровый офицер Советской Армии, еще в феврале 1942 года прибывший к нам сюда, за линию фронта. Сначала он командовал взводом, потом отрядом, был начальником штаба бригады, а в мае сорок третьего — заместителем командира бригады. Смелый, находчивый, за два года пребывания в тылу врага он приобрел немалый командирский опыт. И еще одно незаменимое качество было у него — обостренное чувство ответственности, долга. Шлапаков знал, что его зам умрет, но приказ выполнит. И Алесенков с честью оправдывал столь высокое мнение комбрига о себе..

Комиссаром бригады с 25 февраля был утвержден Белорусским штабом партизанского движения Г. Н. Тимошенко (бывший до этого комиссаром 3-го отряда, в который вступил в январе 1942 года на территории родной ему Смоленщины). Перед войной Тимошенко окончил исторический факультет педагогического института. Неутомимая энергия, глубокие теоретические знания, любовь к партизанам и личная отвага в бою давно определили его высокий авторитет в бригаде.

Бригадную разведку возглавлял В. С. Дубленных (партизанская кличка Уральский). В июне 1941 года в боях под Ригой он попал в окружение, но не сложил оружия и с группой бойцов пробился в Смоленскую область. Именно там, до прихода в нашу бригаду в мае 1943 года, он и прошел большую школу партизанской борьбы. Среднего роста, широкоплечий, с крупными чертами типично русского лица он был человеком твердой решительности и отчаянной смелости. В боевых условиях Дубленных внутренне весь загорался и в то же время не терял хладнокровия, быстро ориентировался в любой, даже самой сложной и запутанной обстановке.

В условиях оккупированного тыла разведка имела огромное значение. Нередко судьба отряда или бригады зависела от ее точной и своевременной информации. Быть разведчиком мог, конечно, далеко не каждый. В любую минуту его подстерегала смертельная опасность. Постоянное балансирование на грани жизни и смерти вырабатывало у бойцов этой мужественной профессии соответствующие черты характера — лихость, беззаветную удаль, отвагу.

Среди разведчиков были люди, имевшие к гитлеровцам свои особые, личные счеты. К таким относился ветеран партизанской войны Иван Михайлов, командир отделения разведки 2-го отряда. За то, что он ушел в партизаны, гитлеровцы расстреляли его мать и четверых малолетних сестер и брата. Младшей сестренке Любе было тогда полтора года, ее застрелили на руках у матери.

Эта категория разведчиков, к каким относился Михайлов, отличалась суровым характером и непоказным мужеством.

Еще в конце февраля 1944 года гитлеровское командование закончило сосредоточение своих воинских частей вокруг зоны. Они нависли над ней, как грозовые тучи, готовые в любую минуту разразиться ливнем огня и металла. И вот в первых числах марта на границах зоны загремели раскаты артиллерийских канонад.

2 марта на юго-восточной границе, в районе обороны бригады «За Советскую Белоруссию», гитлеровцы вклинились на территорию зоны, но были отброшены. Вслед за этим началось наступление на позиции Лепельской бригады и одновременно на северных границах — на позиции бригады имени В. И. Чапаева и партизанского Смоленского полка И. Ф. Садчикова. Но все эти действия врагов успеха не имели, и они отошли на свои исходные позиции.

Мартовские бои, за редким исключением, были упорными и затяжными. Они, кроме разведывательных целей, носили явно наступательный характер. Гитлеровцы пытались захватить отдельные участки и тем самым улучшить свои позиции, создав на территории зоны плацдармы для будущего общего наступления.

С 20 марта над партизанской зоной повисла зловещая тишина. Это было короткое затишье перед бурей.