ДПНИ И СКИН-ДВИЖЕНИЕ

Естественный ход событий предполагает, что вначале должна созреть правильная идея, и только потом она сможет вызвать к жизни правильные действия по ее воплощению. По мере того, как русский национализм приобретал характер законченной доктрины, переходя с языка инстинктов и эмоций на язык логики и закона[62], должны были появиться структуры, предназначенные для воплощения этой доктрины в жизнь (закономерность, давно подмеченная известным исследователем национализма Мирославом Хрохом). И они появились. Как в полулегальном, так и в нелегальном (подпольном) виде.

Почти одновременно с НДПР, в июле 2002 года складывается массовая молодежная организация, специализирующаяся на одном из важнейших направлений практического национализма: Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ). Они никогда никакой идеологией не занимались, а прямо и очень успешно приступили к практической политике, заняв остро востребованную обществом позицию — нишу борьбы с нерусской иммиграцией.

Талантливо задуманная и талантливо руководимая выходцами из васильевской «Памяти» братьями Александром и Владимиром Поткиными (взявшими псевдонимы Белов и Басманов соответственно), ДПНИ быстро стало самой популярной и многочисленной русской организацией[63]. Поскольку отвечало своим существом на один из самых жгучих запросов русского общества.

НДПР, в условиях крушения собственной легитимности и постепенного угасания активности, рассматривала ДПНИ как свой молодежный филиал и всемерно поддерживала его кадрами, организационно и информационно, видя в этом осуществление определенной преемственности. Вплоть до июня 2008 года эти две организации отлично сотрудничали по всем направлениям.

С появлением НДПР и ДПНИ произошло новое, второе переформатирование Русского движения, оно приобрело ту структуру, о которой говорится ниже.

Однако понимание происходящего будет неполным, если мы забудем о том, что в те же 2001–2005 гг. в России активно растет и развивается по своим правилам широкое русское скин-движение. Русский национализм скинов находит обоснование в белом расизме Запада, черпает там идеи и образцы поведения, моду в одежде, прическах, татуировках и т. д., но применяет все это в русской жизни. Существование двух взаимно неудобных ориентаций — на европейский белый расизм, с одной стороны, и русский национализм — с другой (националист не может иметь ни идеала, ни цели вне своей нации) создавало противоречие. Оно находило выход в определенном противостоянии между двумя течениями скинхедов: WP vs NS. В то время как одни (адепты White Power) руководствовались идеей «за белую Европу, а русских сделать европейцами», другие — национал-социалисты, хоть и страдали детской болезнью гитлерофилии, но при этом считали, что в первую очередь надо заботиться о русской нации, а о белой расе — потом, и не за русский счет. Но в одном они, конечно, были едины: в отношении инородцев, зачастую и расово инаковых, массово, лавиной потекших в постосоветскую Россию с территорий бывших советских республик. Ту угрозу, которую выродившаяся Европа, похоже, почувствовала и осознала только сегодня, мы, русские, ощутили на себе уже в 1990-е годы — и защитно отреагировали рождением скин-движения.

Скин-движение существовало параллельно ДПНИ, но тесно с ним соприкасалось и пересекалось, кадры перетекали из подполья в эту структуру и обратно. Но в еще большей степени взаимосвязь у радикального скин-движения образовалась с пост-РНЕшным «Славянским Союзом» Дмитрия Демушкина, национал-социалистами Дмитрия Румянцева, «Партией Свободы» Юрия Беляева, ННП Александра Иванова-Сухаревского и некоторыми другими менее проявленными структурами.

Не будучи структурированы, не имея ни единого штаба, ни руководства, скины, однако, серьезно влияли на общественную атмосферу, подправляя весь националистический дискурс в целом, подогревая надежды с одной стороны баррикад и опасения с другой. А главное — готовя кадровый резерв для Русского движения, выполняя роль «школы молодого бойца», как когда-то РНЕ. В этой аморфности были свои преимущества (нельзя разгромить неструктурированное движение с хаотично возникающими и пропадающими мини-центрами), но были и свои недостатки, о которых честно и проницательно написал в 2004 году в «Национальной газете» член НДПР, участник молодежного движения Павел Важенин (в момент написания этих строк он сидел по «русской» статье, в настоящее время освободился):

«Всё чаще и чаще в “жидовских СМИ” появляется информация о свирепствующих “неонацистских подонках”. В свою очередь, в патриотических изданиях пишется об идейных борцах, рыцарях белой расы. Но вот случается кровавый теракт, гибнут русские люди, горе приходит в русские семьи по всей стране. И кажется, вот-вот тысячи бритоголовых воинов начнут изливать свои праведный гнев на черные головы! Но этого не происходит… Либо проходит национал-патриотическая акция, митинг, пикет, где так важна поддержка масс, особенно молодежи, но только редкие бойцы приходят поддержать.

А где же бритая армия, где скины? Казалось бы, идейные борцы должны во всём поддерживать Русское движение, но на деле есть только пафос и показуха.

В чем же дело, какова ситуация в молодежной патриотической среде? Внутренний анализ позволяет понять, что на одного идейного воина приходятся десятки т. н. “модников”, которые в реале не относятся к какой-либо идее, в т. ч. национальной. Складывается впечатление, что в движение они пришли потому, что по их представлениям это “модно”. Модно быть скинхедом… Пьянь, трусы, которые вряд ли способны на серьезные дела и акции прямого действия. Лишь одни понты и неспособность в диалоге отстоять свою позицию и сказать что-либо за идею. Под стягом Русского национализма это быдло творит дела, недостойные рыцаря белой расы. Дискредитируя тем самым все Русское движение и всех немногих идейных бритых в первую очередь.

Что же делать, как помочь умирающему молодежному радикальному движению? Может быть, выход состоит в том, чтобы начать отделяться от этого “болота” и выходить на качественно новый уровень, а возможно и на новые направления движения, пришла пора становиться “революционерами”? Но для того, чтобы это произошло, идейным борцам следует выделится из массы, высказывать свои мнения и предложения в н.-с. газетах и сайтах, установить связь друг с другом и забыть про личные амбиции, всe-таки одно дело делаем. Лидеры должны ввести жесткие правила для всех. Порядок, систему ответных действий на ту или иную диверсию против Русского народа, будь то торговля порнографией, наркотой или теракт. Ответные действия, по моему мнению, не должны зависеть от национальности вредителя. Русский или зверек — не имеет значения, если он разрушает моральный и генетический фонд Русской нации.

В противном случае, если все оставить на прежнем уровне, то в ближайшее время мы станем свидетелями полной деградации скин-движения».

Подобные рассуждения не были гласом вопиющего в пустыне, они были услышаны русской молодежью, что привело к значительным последствиям в следующем пятилетии.

А пока стремительно растущий потенциал Русского движения, его правильное переформатирование (об этом ниже), проникновение националистической идеологии в массы, прежде всего молодежные, привели к событию, достойно увенчавшему пятилетие: к первому Русскому маршу 4 ноября 2005 года. Оно потрясло всех, как потрясло бы внезапное всплытие мифической Атлантиды. Никто не ожидал такого успеха; незаметные количественно-качественные изменения Движения исподволь переросли в новое качество. Выйдя в тот солнечный день на Чистопрудный бульвар и пройдя в пятитысячной колонне плечом к плечу с русскими националистами всех возрастов и оттенков до Славянской площади, мы резко поверили в себя, поверили в свою силу. 4 ноября оказалось для всех нас, для Русского движения в целом, точкой невозврата. Годы сомнений и неопределенности остались в прошлом. Впереди нас должны были ждать только победы.

Жизнь несколько отрезвит нас с годами, но в целом оптимистический настрой и желание идти до конца останется.