Испытание Крымом, Украиной и «русской весной».
Как видит читатель, 2012–2013 годы были непростыми, негладкими и несладкими с точки зрения русского националиста, но они, все же, не были пустыми. А главное — они еще оставляли нам какие-то надежды, светящие тусклыми звездочками сквозь густую пелену разочарований.
Все изменил 2014 год.
Его начало проходило под ужасные события на Украине. Националистическая революция на Майдане несла в себе колоссальный заряд русофобии, ненависти к России и русским. Я мысленно попрощался с любимыми Карпатами (как вовремя успел я провести там две недели в сентябре 2013 года!) и Львовом, готовился попрощаться и с родным для меня Крымом. В домашней летописи записал: «Прощай, Коктебель? Даже думать так не хочется»…
И вдруг — внезапная «русская весна», низко опустившая, поставившая на место майданное безобразие и бандеровскую революцию. Молниеносный и сокрушительный реванш. Воссоединение с Крымом — нечаянное, немыслимое счастье! Восстания против украинского беспредела в Донецке, Луганске, Харькове, Одессе…
Мы стали свидетелями столь важных событий, что 2014 год заслужил, на мой взгляд, наименование Года Великого Перелома. Русская история в очередной раз круто повернулась.
Впервые за несколько десятков лет не окружающий мир определял повестку дня для России, а Россия поставила мир перед новой повесткой дня. Впервые мы не вяло реагировали, предсказуемо и бессильно, на чужие инициативы, но сами действовали, опережая внешние силы, и действовали неожиданно и точно, с давно, казалось бы, забытым тактическим блеском. Так было в марте в Крыму, так было в апреле в Славянске и в августе-сентябре в Донбассе.
Одновременно всем неожиданно стало ясно, что долгие предшествующие годы не были потрачены впустую, ибо в России все это время совершалась некая работа, не всегда заметная сторонним наблюдателям, которая, собственно, и позволила нам действовать с молниеносной точностью большого зверя, хозяина в своем лесу. Наша экономика, наши вооруженные силы вышли на определенный уровень — вот мы и позволили себе то, чего долгие годы позволить не могли (первым по времени, но не по значению, индикатором этого стала на диво успешная Олимпиада). Удивив весь мир, а больше всех, пожалуй, удивив и обнадежив самих себя.
Больше того, освобождение Крыма обозначило необратимость перемен, необходимость их усугубления. Как в политике, так и в экономике. Русская национальная антилиберальная революция сверху, начало которой я отметил еще в январе 2012 года, не только не заглохла, но и вышла на новый виток, меняя многие прежние правила игры.
Четверть века я писал о необходимости воссоединения с Крымом, о том, что Россия без Крыма — не Россия. Я мечтал об этом дне, но, честно говоря, не верил, что дождусь его при жизни. И вот он пришел, наполнив счастьем души русских людей. Я горжусь, что приближал его, как мог, своими писаниями; врученную мне обществом «Севастополь — Крым — Россия» медаль «За освобождение Крыма 16 марта 2014 года» ношу с особенным чувством.
В марте вышла моя большая аналитическая статья «Украино моя, Украино!». 22 мая я получил от Александра Бородая, тогдашнего премьер-министра ДНР, предложение стать министром печати и информации ДНР. Я подумал: если что — достойная смерть обеспечена… Переговорил с возможной командой из бывших соратников по НДПР, все высказались «за». Но благоприятное время скоро прошло, ситуация изменилась, предложение снялось само собой.
В июне написал продолжение: «Судьба русского народа решается в Донецке и Луганске». Почувствовал тревожное: Кремль не хочет осуществлять раздел Украины своими руками. Боится. А так выходит ни то ни се. И Крым в блокаде (сегодня многократно усугубленной)…
И все же: долгожданное воссоединение состоялось. Этот факт нельзя объяснить ни потребностями экономики (мы только нажили большие сложности), ни амбициями властей, лично Путина. Перед нами феномен из области именно и только этнополитики: разделенный русский народ проявил волю к воссоединению и выразил ее в едином порыве, охватившем всех — от русской молодежи в Крыму до президента Путина. Напомнив мысль Бисмарка о том, что русский народ подобен ртути: если раздробить его на тысячу кусочков, эти кусочки будут стремиться друг к другу до тех пор, пока вновь не сольются в единое целое. При этом важно: джинна национализма, выпущенного русскою весною 2014 года из бутылки, обратно уже не запихнешь, ибо он прописался уже и в легальном секторе политики и стал диктовать речи истеблишменту.
Произошедшее чудо имело для всей страны и для Русского движения большие и разнообразные последствия, как хорошие, так и дурные. Подводя итоги 2013 года, я пророчил русско-мусульманскую войну. Подводя итоги 2014 года, мне пришлось писать уже о неизбежности русско-украинской войны. Именно эти два обстоятельства задавали нашу судьбу. На ближайшие годы, по крайней мере, определяя как внутреннюю, так и внешнюю политику. Как видим, пророчества сбылись.
Надо честно признать: резкие изменения, произошедшие в российской внешней политике ничего, кроме одобрения, у меня не вызывали и не вызывают. Ибо соответствуют, в общем и целом, изначальным требованиям русских националистов, сформулированным еще при Ельцине или в первые годы правления Путина. Я сошлюсь на такие документы, как «Наказ президенту России. Что необходимо сделать в первую очередь» (2000), «Объединительная платформа нового русского движения» (ратифицирована в 2001 году большинством русских организаций), где говорилось, в частности:
«Россия должна перестать следовать в фарватере политики США, Запада и Израиля; наша внешнеполитическая ориентация — Китай, Корея (Северная либо объединенная), Индия, Иран, арабский мир, Латинская и Центральная Америка». В иных обращениях акцент делался также на сближении вообще с миром ислама…
И вот в 2014 году, спустя полтора десятилетия, мы вдруг увидели, как данный поворот осуществляется неуклонно, шаг за шагом, но совершенно буквально! Встречи президента Путина на высшем уровне в Китае и Турции, Иране и Индии, его многообещающий тур по Латинской Америке, его встречи в ходе саммита АТЭС, его визит в Узбекистан, визит министра обороны Шойгу в Пакистан подтверждали именно те изменения в нашей внешней политике, которых ждали, которых требовали, на которые надеялись патриотические силы России в течение многих лет.
Русский националист мог поставить тут галочку в своем блокноте: его важное требование выполнено.
В той же «Объединительной платформе» наказывалось также:
«— необходимо либо признать Приднестровскую республику, Абхазию и Южную Осетию как независимые государства, либо принять их в состав Российской Федерации на правах республик в составе РФ;
— Севастополь как база Черноморского флота должен целиком принадлежать России».
Тут ставим еще одну галочку (лишь с Приднестровьем получилась задержка, но этот вопрос намертво увязан с судьбой Новороссии, и решаться должен совокупно).
Какой вывод делал я из всего этого? Вполне естественный: в главном мы, русские националисты, обязаны, если не кривить душой, полностью поддержать внешнюю политику президента — политику России.
К сожалению, этого не произошло.
Между тем, изменение политического расклада, вызванное новой реальностью, не заставило себя ждать. В ежегодном политобзоре «Подводя итоги — 2014» я писал об этом так:
«Несмотря на безоговорочную и мощную поддержку Запада, которому они столь же безоговорочно и беззаветно служат, либералы заметно сменили тон по отношению к Путину. Ни следа от той лающей наглости, которой они захлебывались, когда им казалось, что президент вот-вот упадет с трона. Вместо прямой, подчас полупристойной, ругани в ход идут “тонкие” научные аргументы, смысл которых, однако, все тот же: замаскированная русофобия. Основной ход: противопоставить национальным русским интересам — экономические интересы населения вообще. По принципу: “что хорошо для русских — плохо для России”. Попутно, конечно, пропагандируется позиция Запада под видом общественного мнения “цивилизованного сообщества”. Ну и, конечно, торгово-ростовщическая порода людей, щедро представленная в либеральном контингенте, неустанно муссирует близкий ей вопрос цены: чем-де придется заплатить за Крым, не слишком ли дорого платим? Не понимая, что за Крым, как за Победу в 1945 году, можно платить любую цену, ибо оно того стоит…
Но смирение нашей пятой колонны напускное, показное. Либералы, конечно, тоже ждут войны. Но вовсе не ради победы России. А чтобы всей силой ударить нам в спину, воззвав, по примеру большевиков, к “поражению своего правительства в империалистической войне”. И вновь попытаться захватить власть в стране, аккумулировав для этого силы как Запада, так и отечественных пацифистов. Нет никаких сомнений, что так будет.
Путин делает роковую ошибку, упорно не отдавая либералов на суд народа. Он поступает так, опасаясь остаться с патриотами лицом к лицу наедине, опасаясь сдвинуться из центра и стать крайним в политическом спектре России.
Он рискует, как рисковал царь Николай, не посмевший в свое время протянуть руку Союзу русского народа и, следуя путем Столыпина, додавить революционную заразу. Царь тоже боялся стать крайним, не хотел портить имидж. Чем кончил Николай — известно. В такие времена, как наше, полумеры опасны, а недобитый враг — враг вдвойне».
Увы, все произошло именно так, как я и опасался в 2012 году: либералы в очередной раз выскользнули из-под молота, а связавшиеся с либеральной оппозицией русские националисты остались на наковальне. Да еще и расплясались на ней, вместо того, чтобы сойти на твердую и безопасную почву реальной политики.
В целом взаимное положение президента Путина и Русского движения приходится характеризовать одним словом: разминулись. О причинах этого, в основном, уже было сказано выше, но кое-что полезно обобщить.
Проведя фронтальную ревизию ельцинской внешней и внутренней политики, Путин практически не тронул сферу национальных отношений, оставил ее такой, какой она сформировалась при Ельцине, Гайдаре, Тишкове и Паине, что, конечно же, категорически не устраивает мыслящую часть русского народа. Путину приходится нести также ответственность за откровенно русофобскую внутреннюю политику уже постъельцинской России, вдохновителем которой многие годы был Владислав Сурков, недавно вновь вернувшийся на российский Олимп, с которого было слетел в 2012 году.
Особенно русофобский характер российское законодательство и правоприменительная практика приняли при президенте Медведеве, но и с Путина сложить за это ответственность нельзя. Медведев уже давно не президент, а государственная русофобия как была, так и осталась, никуда не делась, доходя до маразма и абсурда в конкретных судилищах. И не замечать этого нельзя.
Расправа Путина с наиболее одиозными еврейскими олигархами, захватившими власть при Ельцине и методично ведшими дело к полному разграблению и уничтожению России, была осуществлена им за счет сговора с еще более могущественными силами еврейского капитала, группирующимися вокруг клана Ротшильдов[222]. Ставленником этих сил в России является главраввин Берл Лазар, не скрывающий близких отношений с Путиным. Этот факт вызывает яростную реакцию русских радикалов, желающих, как всегда, всего и сразу. Концепция «выбор меньшего зла» недоступна их уму. Правду сказать, определить, где находится пресловутое меньшее зло, всегда непросто, когда речь идет о евреях.
Есть обширный список всевозможных социальных неурядиц и требований, касающихся всего населения в целом, никак не относящихся к национальному вопросу. Тем не менее русские радикальные националисты, как правило, обращаются к этому списку, жупелируя им направо и налево, доказывая губительность режима для русского народа. Крайним выставляется при этом президент страны, понятное дело.
Вот, вкратце, причины, по которым в Русском движении антипутинские настроения имеют большую популярность. Особенно в его руководящей части, где практически все основные участники так или иначе побывали под репрессиями, а значит имеют личные мотивы ожесточения и мести. Единственный, кто, побывав в местах лишения свободы из-за ст. 282 УК РФ, сохранил способность объективно судить о Путине, — это Константин Душенов, тут же сподобившийся в родной среде ярлыка «запутинца», продавшегося режиму.
А между тем, начатая Путиным еще в конце 2011 года антилиберальная национальная контрреволюция, кульминацией которой стала «русская весна» 2014 года, попросту задвинула Русское движение на обочину истории, превратила его в маргинальное явление. Потому что Кремль неожиданно с успехом выполнил целый ряд пунктов той программы, которую намечали в своих мечтах, но были не в силах выполнить мы. Вместо того, чтобы всемерно содействуя путинской контрреволюции, получить свое место в высоком политическом активе страны и свою долю в победе и добыче, ослепленное личными соображениями руководство Русского движения вздумало противодействовать Путину. Демонстративно поставило не на ту лошадь и встало не на ту сторону баррикад.
Из этих соображений я делал вывод:
«Понадобится большая работа над ошибками вплоть до публичной епитимии, чтобы нам, русским националистам, снова из маргиналов превратиться в мейнстрим, каким мы уже были в течение всех 2000-х годов.
Главная трудность в том, что заявку на эту роль уже подала сама власть. <…>
Русские националисты повели себя глупее некуда, встав на сторону сислибов против Путина и упустив исторический шанс сыграть по-взрослому в Большую Политику. А Путин и не подумал протянуть нам хотя бы мизинчик, не прислал в наш лагерь ни одного своего эмиссара, чтобы как-то договориться. Увы.
Он выкинул неожиданный кульбит. Да, как я и предполагал, он сделал единственно верную ставку: на русский национализм, но… без русских националистов. Он обратился с русской националистической программой непосредственно к русскому народу, через нашу голову, и получил (на первых порах) отличный результат.
Сделал он это неумело, топорно, с вопиющими идейными и стратегическими ошибками, но много ли в этом понимает простой народ, если грубые ошибки допускают и вполне почтенные ветераны Русского движения? Народ уловил главный импульс: Путин-де за нас, за русских. И встал за своего президента, а “болотные” пошли, куда их народ и послал. Равно либералы и националисты.
И что мы видим теперь? Мы видим, что знамя русского национализма рвут из рук друг у друга самые видные обитатели нашего политического Олимпа: Президент, Патриарх, министр культуры, чей политический вес заметно вырос.
Национализм становится государственным брендом, можно сказать без преувеличения.
Вот, отвечая на вопросы на Валдайском форуме 24 октября 2014 г., президент Путин вдруг заявил: “Самый большой националист в России — это я”.
Shoking! На какое-то время СМИ онемели в оторопи. Однако слово — не воробей, вылетело — не поймаешь. Стало ясно, что с самой вершины властной пирамиды дан вполне определенный сигнал. Теперь в русском национализме начнут соревноваться губернаторы и мэры, министры и редакторы СМИ, за ними прочие чины…
Не успели мы оправится от шока, как 11 ноября состоялся XVIII Всемирный Русский Народный Собор, на котором весьма многое из того, что в течение двадцати лет буквально с боями продвигали в общественное сознание русские националисты, произносилось вслух высшими иерархами и звучало в официальных документах Собора.
Патриарх Кирилл, являющийся, по некоторым опросам, второй по авторитетности фигурой в России после президента, — надо отдать ему должное — давно лично продвигал русскую тему. Особенно активно с 2012 года. Не за страх, а за совесть озабоченный задачей сплочения народа вокруг власти, он лучше многих понял ключевое значение русского вопроса. И зачастую смотрит здесь в самый корень.
Так, еще 06.11.2014 в Свято-Даниловом монастыре на заседании Бюро Президиума и Экспертного центра ВРНС Святейший обратился к собравшимся со вступительным словом:
“Год назад на XVII Всемирном русском народном соборе мы говорили о роли русского народа в становлении и развитии российской государственности… Эти темы были продолжены на Тюменском форуме ВРНС 21 июня 2014 года, где я имел возможность обозначить три тезиса:
единство русского народа;
единство между русским народом и Российским государством;
единство и взаимопонимание между русским народом и другими этносами и народностями нашей страны”.
Положим, третий тезис, до сих пор в нашем официозе подменявший собой весь русский вопрос в целом, нам порядком намозолил глаза, но первые два нельзя не отнести к приоритетным.
И вот уже на самом Соборе прозвучало новое выступление Патриарха, который впервые так ясно и определенно высказался по русскому вопросу, что оно стало Центральным моментом Собора:
“Говоря о духовных скрепах нашего единства, мы не имеем права забывать, что главным творцом отечественной культуры является русский народ. При всей открытости нашей культуры, при всей разумной готовности принять в наши ряды человека любого происхождения, нам следует всегда помнить, что без существования русского народа и без Православия наша отечественная культура не могла появиться на свет и не имеет перспектив в будущем. На осознании этого факта должна строиться культурная политика государства, стремящегося к сохранению своего единства.
…Судьба русского народа, его благополучие, его целостность, зрелость его самосознания должны быть признаны ключевыми факторами в сохранении духовного и политического единства России. Пренебрегать этим сегодня — значит разрушать государство, закладывать под него мину замедленного действия.
Между тем, именно это происходило в сфере национальной политики в 1990-е годы, когда группой ученых и политиков постулировалось искусственное противопоставление “русского” и “российского”. В то время чиновники получали неафишируемые указания не использовать в публичных выступлениях и официальных документах слово “русский”, как якобы ослабляющее единство нации.
И сегодня, к сожалению, можно слышать заявления о том, что русский народ неоднороден, что его единство является фикцией, а также о существовании новых, не известных ранее наций, таких, к примеру, как “поморская”, “казачья” или “сибирская”.
За попытками исключить употребление слова “русский” просматриваются идеи, которые уже давно показали свою безжизненность на Западе, где все сильнее звучат голоса, призывающие отказаться от мультикультурализма и теории “плавильного котла”. Напротив, необходимо утверждать право народов и религиозных общин на свою идентичность. Таким правом, безусловно, обладает и русский народ, вокруг которого формируется российская нация, российская цивилизационная общность”.
Разумеется, перед нами не программное выступление профессионального, записного русского националиста, который далеко не ограничился бы сказанным. Но прекрасно уже и то, что хотя бы некоторые наши заветные тезисы отчетливо и адекватно прозвучали из уст авторитетного иерарха и политика, к голосу которого, безусловно, прислушивается мир, страна и наш президент.
Теперь можно надеяться, что ненавистная нам концепция “россиянства” не сегодня-завтра будет окончательно выброшена на свалку истории вместе с концепцией “мультикультурализма” и “политкорректности”. А это уже немало!
Между тем, Собор не ограничился сказанным и принял важный документ: “Соборное слово XVIII Всемирного Русского Народного Собора”, где критика идей мультикультурализма оказалась закреплена:
“Отсутствие возможностей для полноценного этнокультурного развития русских, табуирование самого слова “русский” в официальной риторике и государственном документообороте, неуместное противопоставление русской национальной и российской общегражданской идентичности привели к негативным последствиям.
Всемирный Русский Народный Собор призывает преодолеть допущенные ошибки и созидать российскую общегражданскую общность с учетом центральной, объединяющей роли русского народа, дать надлежащую оценку антинаучным попыткам поставить под сомнение его единство и целостность.
…Мы полагаем, что вопросы национального самочувствия русского народа имеют фундаментальное значение не только для исторически государствообразующего народа, но и для всех братских народов нашей многонациональной страны. Считаем полезным нормативное закрепление статуса русского народа как государствообразующего, памятуя, что вокруг него сформировалась вся семья народов России.
…Собор призывает всех, кто принадлежит к кругу лиц, ответственных за принятие важных государственных решений, согласиться с тем, что русский народ является важнейшим субъектом национальных отношений в России, и закрепить это понимание в законах и федеральных целевых программах”.
Не скрою, я читаю эти строки со смешанным чувством, ведь церковники, что тут таить, ничтоже сумняшеся сняли их у нас с языка. Но для пользы дела — какие тут счеты?! Требование официально признать русских государствообразующим народом я считаю настолько фундаментальным, важным, что ради его воплощения готов на любое самоуничижение.
Но еще до манифестации “самого большого националиста” и до русских тезисов Патриарха я имел удовольствие прочитать “Основы государственной культурной политики”, представленные от Министерства культуры в Администрацию президента.
Документ поразил меня практически полным совпадением с моей собственной позицией — как в расстановке приоритетов, так и концептуально в целом. Кажется, впервые в жизни я оказался до такой степени солидарен с правительственной точкой зрения — обычно дистанцируясь от нее и находясь скорее в оппозиции. Скажу честно: я был окрылен.
Авторы документа открыто прокламируют отказ от “либерально-западнического” направления в обществознании, которое “рассматривает западный путь развития как идеальный, а все иные — как отклонения от единственно правильного пути”. Они считают, что Россия должна рассматриваться как уникальная и самобытная цивилизация, не сводимая ни к Западу (Европе), ни к Востоку. Краткой формулировкой данной позиции является тезис: “Россия не Европа”.
Это совершенно справедливо! Всей своей многолетней практикой как филолог, искусствовед и коллекционер я готов свидетельствовать в пользу сказанного, голову готов за то отдать на отсечение. Да, Россия не Европа. Но все же хочется еще конкретнее: на чем будем сращивать наше единство, на чем воспитывать поколения?
Авторы и на это дают верный ответ: “Место и авторитет российского государства в мире определяется не только его политическим весом и экономическими ресурсами, но и великой русской культурой, ее духовным, интеллектуальным и инновационным потенциалом"».
Ну вот, собственно, всё самое главное и сказано.
На этом месте позволю себе напомнить читателям, что в январе 2004 года на учредительной конференции Русского национально-освободительного движения (РНОД) был принят документ под названием «Программа-максимум и Программа-минимум РНОД». Пункт 6 Программы-минимум гласил: «Сохранение и укрепление этнического единства русского народа и всех исторических и культурно-языковых факторов, способствующих этому».
Можно констатировать: проект Министерства культуры исходит из совершенно верного понимания проблемы и предлагает соответствующие решения.
Но авторы пролили еще и дополнительный бальзам на душу русских националистов: «Представляется целесообразным включить в разрабатываемый документ тезис об отказе от принципов мультикультурализма и толерантности. Сохранение единого культурного кода требует отказа от государственной поддержки культурных проектов, навязывающих чуждые обществу ценностные нормы». Браво! И даже добавить нечего.
Как видим, авторы «Основ» создали документ, целиком и полностью соответствующий одной из главных задач Русского движения.
Минкульт, Патриарх, Президент…
Какими словами подведем итог их таких дружных выступлений на русскую тему?
«Русская весна» — это не только Крым и Донбасс, верхушка айсберга. Это новая эпоха, которую мы выстрадали за долгие десятилетия поражений и отчаяния. Она пришла. Эта эпоха зрела исподволь, подготавливаемая незаметными усилиями миллионов людей, русских активистов в первую очередь, и она вызрела как «равнодействующая воль» народа. Сегодня она поднялась, как вода в половодье, охватила все слои русского общества снизу доверху и широко распахнула шлюзы русского национализма.
И вот результат: русский национализм становится государственным брендом, как я и предсказывал. Больше того: весь ход современной истории подсказывает нам: мы на пороге Русского национального государства (РНГ). И обратного хода не будет, он просто невозможен. Отклонения, частичные возвраты к прежнему — возможны; обратный ход — нет.
Понятно, что Путин не просто так молчал-молчал, а потом вдруг объявил себя националистом номер один. Он вообще, на мой взгляд, ничего не делает необдуманно, он хитроумен и любит все рассчитать на много ходов вперед.
Пример? Пожалуйста: в своем ежегодном обращении к Федеральному Собранию в конце 2012 года Путин произнес слова, на которые я недавно наткнулся и был поражен их дальновидностью. Было сказано так: «За первые 12 лет нового века сделано немало. Огромный по важности этап восстановления и укрепления страны пройден. Сейчас наша задача — создать богатую и благополучную Россию. При этом хочу, чтобы все мы отчетливо понимали: ближайшие годы будут решающими и, может быть, даже переломными, и не только для нас, а практически для всего мира, который вступает в эпоху кардинальных перемен, а, может быть, даже и потрясений».
Сегодня в этих пророческих словах легко распознать и предуготовление «русской весны», и предвиденье, предчувствие грядущей войны…
Но неизбежность войны всегда ставит ребром один вопрос: как сплотить население вокруг ведущей войну элиты? В Кремле четко осознали: коль скоро придется воевать, то надо же понимать, что население России — а восемьдесят процентов (больше, чем в СССР) это русские — не пойдут на смерть ни за общечеловеческие или либерально-демократические ценности, ни за капиталистический строй и «родных» олигархов, ни за «дружбу народов» и «дорогих россиян». А пойдут за права и интересы русского народа, за его свободу и независимость, за его блага и святыни.
Вот и пошел теперь с самых высоких трибун соответствующий разговор.
При этом Путину, понятное дело, не хотелось, чтобы его не только путали, но даже просто соотносили с наличными русскими националистами. Которые: а) не только никогда ни в чем его не поддержали, но и ругательски ругали все время и даже пытались скинуть в союзе с мерзкими либералами; б) пользуются дурной репутацией, особенно на Западе, благодаря многочисленным кампаниям, проводимым против них отечественными спецслужбами в союзе с теми же мерзкими либералами.
Нет, не для того Путин назвался националистом номер один, чтобы обниматься с Демушкиным или Севастьяновым!
Путин остроумно избавился от этой проблемы. Он решил идти в русский национализм не «вместе с нами», а «вместо нас». Мол, «нам грубьянов не надо, мы сами грубьяны», как говаривал Остап Бендер. По сути, власть затеяла создание альтернативного русского национализма а-ля Кремль. При этом нас, истинных «хозяев дискурса», даже на разговор по душам не позвали.
Что же следовало делать нам, Русскому движению в новых обстоятельствах?
Тогда, в конце 2014 — начале 2015 года я еще не считал, что все потеряно, и писал, стараясь хоть немного утешить и обнадежить себя и своих соратников:
«Предвоенная ситуация настолько, на мой взгляд, серьезна, что предъявляет крайне жесткие требования не только к Путину и правительству, но и к Русскому движению, как бы маргинально оно сегодня ни выглядело. Перед ним открываются небывалые перспективы.
Рафинированную, выверенную русскую идею, пользуясь случаем, надо поднимать на щит и всемерно продвигать в массы. Но не в порыве бесплодной и опупело непримиримой конфронтации с “неумелым национализмом” Путина, а с мягкой настойчивостью наставника, старшего по званию.
Нужно понимать: русские националисты обязаны быть со своим народом. Они никогда и ни при каких обстоятельствах не имеют права идти против народа. Иначе они перестанут быть собой, попросту. А поскольку народ сегодня с Путиным…
Нет ничего глупее по нашим временам, чем уйти в непримиримую оппозицию: мол, и то не то, и это не это. “И не так селедок ловят, И не так борщи готовят, И не так мосты мостят, И не так детей растят”. Так повести себя проще простого, позиция выгодная. Но народ не поймет такой неуместной “принципиальности” перед лицом военной угрозы.
Не меньшей ошибкой, однако, было бы влиться в стройные ряды ОНФ и прочих “запутинцев”. Мы не для того четверть века служили идее, чтобы променять ее на роль беспринципных подпевал по чужим, не нами писанным нотам. От того, что глава государства объявил себя еще и главным националистом, с нас никто не снял ответственность за создание правильного Русского национального государства.
Я не буду здесь расписывать подробно, чем следовало бы заняться русским националистам, я сделаю это в другом месте.
Здесь только подчеркну три первые необходимости. Мы должны:
1. Перейти от непримиримой оппозиции — к конструктивной. Выступить с обращением к народу, с манифестом, разъясняющим, в чем и насколько мы поддерживаем сегодня Путина, а в чем нет, и почему;
2. Очиститься, отмыть русские знамена от налипшей грязи — как от болотной тины, так и от бандеровских кровавых слюней.
3. Начать работу по переформатированию Русского движения на основе новой платформы русской политической солидарности. С тем, чтобы в ближайшие годы провести “Русский марш миллиона”. Который откроет нам путь к новому историческому бытию».
* * *
Увы, должен честно признаться: я обольщался насчет наличного Русского движения в целом, а также насчет его лидеров и перспектив. Оказавшись в плену у собственной лютой непримиримости, небольшая, абсолютно маргинальная, но крикливая часть Движения докатилась до поддержки бандеровской Украины, с которой вознамерилась «дружить против общего врага» — Путина. На мой взгляд, подробно рассказывать об этих отщепенцах русского народа значит делать им неоправданную честь. Но надо признать: эта ложка дегтя сумела-таки испортить бочку меда, а паршивая овца — все стадо. И люди, ответственные за большинство Движения, не сумели или не захотели этому воспрепятствовать.
Собственно, уже слабенький и идейно неоднозначный Русский марш 2014 года должен был меня насторожить и отрезвить. Ведь на нем оказались не просто непримиримые антипутинцы, составившие на сей раз большинство, но также и гитлеристы-власовцы, и «заукраинцы», противники Новороссии и ДНР-ЛНР, и даже какие-то сторонники Польши — нашего древнейшего исторического врага. А это говорит о том, что в самом Движении в немалом количестве завелась порча и гниль. Это, к сожалению, приходится отнести и к Демушкину, оставшемуся в одиночестве в руководстве ЭПО «Русские» (Белова уже 23 октября засадили в СИЗО); ему не хватило ума, чтобы разобраться в том, кто есть кто, и не хватило моральной силы воспрепятствовать псевдо-националистам и провокаторам участвовать в Марше.
Во многом это связано со внутренними обстоятельствами в самом ЭПО, состоящем, как известно, в значительной мере из членов бывшего ДПНИ, сохранивших былую иерархию и дисциплину. Но после ареста Александра Белова верховенство в этой части ЭПО «Русские» автоматически осталось за его братом Владимиром Басмановым, находящимся в розыске и проживающим в этой связи на Украине. Используя свое неформальное положение и авторитет в структуре, Басманов ведет самую активную пропаганду и агитацию в пользу приютившей его страны и даже создал через своих сторонников в России, во многом с этой целью, Комитет «Нация и свобода». Можно понять его «заукраинскую» ориентацию, но нельзя позволить ей влиять на репутацию Русского движения. Моральная слабина Демушкина, вынужденного раздваиваться между русским народом и товарищами по партии, оказала тут Движению очень дурную услугу[223].
Похвальная принципиальность НДП, организовавшей свою колонну за Новороссию, не слишком исправила положение, но хотя бы спасла честь мероприятия. А я лично шел сам по себе с флагом ДНР в руках, иногда заходя в колонну НДП. Это был последний относительно большой по количеству участников Марш. Мое возвращение в Оргкомитет состоялось, но было уже поздно, я ничего не мог исправить, изменить.
Как известно, дом, разделенный в себе, не устоит.
Финал, разыгравшийся 4 ноября 2015 года, это подтвердил. Вместо былого единого мощного Русского марша, на который являлись десятки тысяч заряженных энергией национализма людей, в Москве прошло три хилых маршика во главе с неадекватными и/или неавторитетными людьми (Истархов, Горский, Савельев, Очкин и др.), собрав жалкое количество участников, которое своим совокупным числом было раза в три меньше самого первого Русского марша 2005 года. Не говоря уж о том, что идейное наполнение главного Марша — в Люблино — на этот раз было по большей части отвратным: звучали кричалки «Слава Украине! — Героям слава!», «Русские и поляки — братья навек!»[224]. В марше также приняли участие небольшая группа активистов РОНА (власовцев, попросту) под руководством лидера Олега Филатчева, «Непримиримая колонна» под руководством ульяновского активиста Ильи Сотникова, «Правая колонна» (объединенная колонна активистов РФО «Память» и Комитета «Нация и свобода») под руководством Дениса Русского, колонна «Черного блока» автономных националистов под руководством Александра Самохина и другие мелкие организации. Посмотрев на все это дело со стороны, я впервые в жизни принял решение не участвовать в такой компании в деле, которое оказалось, увы, безнадежно испорченным. Послушав какое-то время речи «непримиримых» с трибуны митинга (ничего умного не услышал), я ушел, глубоко разочарованный, понимая, что присутствовал на печальных похоронах великой инициативы. Поистине, как говорят на Востоке, когда в джунглях умирает тигр, то царем становится обезьяна…
Что было — и что стало…
Что ж, как сказано, есть время собирать камни и время их разбрасывать.