12
12
Кто-то неслышно подошел сзади и обнял Бережкова за талию. Обернувшись, он увидел Шелеста.
— Что с вами было? — ласково спросил Шелест. — Вы плохо выглядите. Может быть, вам надо еще денек-два полежать? Пожалуйста.
— Нет. Благодарю вас.
— Ну вот. Я так и знал, что вы на меня обидитесь.
— За что?
— Дорогой мой, к чему нам дипломатничать? Вы же прочли приказ.
— Прочел.
— Не обижайтесь. В комиссию, как вы видите, привлечены исключительно академики и профессора. Это нам необходимо для авторитетности, для представительства во внешнем мире. А здесь у нас, внутри, я рассчитываю в первую очередь на вас. Я хочу, чтобы вы с самого начала принимали участие во всей этой работе. А через некоторое время, прошу вас мне поверить, мы и формально включим вас в комиссию. Не дуйтесь же. Подготовьте к заседанию все ваши соображения, ваши идеи…
— Август Иванович, у меня уже нет никаких соображений…
— Значит, все-таки обиделись?
— Ничуть. Соображения у меня были четыре дня назад, когда… Мне кажется, что я понял тогда, какую конструкцию вы хотели бы взять в качестве основы…
— Да, я и теперь это продумываю. Не следует ли нам в будущей компоновке… пойдемте-ка ко мне, поговорим… в будущей компоновке танцевать от «Райта»?
— Уже… Уже, Август Иванович, все сделано.
— Что сделано?
— Я вам принес не соображения, а конструкцию.
— Конструкцию? — Шелест внимательно посмотрел в зеленоватые глаза Бережкова. — Какую? Сверхмощного мотора?
— Да.
— Где же она?
— Вот!
Бережков щелкнул по фанере.
— Так покажите же!
— Сам этого жажду! Разрешите, Август Иванович, показать всем.
— А ежели разнесут в пух?
— Готов повоевать.
— Что же, давайте… Идите в зал. Поглядим, покритикуем.
Бережков со щитом вошел в чертежный зал. Следом ту же дверь отворил Шелест. Сунув руки в карманы, с виду очень спокойный, директор встал у дверного косяка.