35
35
Неожиданно на помощь явилось некоторое стечение обстоятельств.
Дело было так. В конце 1916 года был расклеен приказ о призыве в армию студентов. Всякие отсрочки объявлялись недействительными. Я доложил Подрайскому, что меня забирают в армию, что необходимо добыть освобождение.
— Да, да, обязательно, — сказал он. — Мы это уладим.
Но проходили дни, а Подрайский ничего не предпринимал. Я еще раз напомнил ему, он еще раз промурлыкал:
— Пустяки, устроим.
Наконец наступил день, когда мне принесли повестку: завтра в десять часов утра явиться с вещами в школу прапорщиков для отправки из Москвы. Бросить «Адрос»? «Касатку»? «Лад-1»? С повесткой в кармане я полетел к Подрайскому.
— Они кушают, — сказала горничная.
Кушает? Хорошо. Удачный момент для разговора. Я ожидал узреть Бархатного Кота блаженствующим, почмокивающим, с ослепительной салфеткой вокруг шеи. К удивлению, он ел без аппетита. На отодвинутой тарелке стыло жаркое. А салфетка была небрежно заткнута за ворот сорочки. Что с нашим патроном? Чем он расстроен?
Я нерешительно положил на скатерть свою повестку.
— Это ерунда, — проговорил Подрайский. — Сегодня это будет выяснено. Сегодня решится все.
— Все? Что-нибудь случилось?
Бархатный Кот по привычке оглянулся — не приоткрыта ли дверь — и доверительно сказал:
— Сегодня я принимаю одно очень важное лицо. От этой встречи для нас зависит очень многое.
— Очень многое? Для нас?
Подрайский наклонился ко мне ближе и едва слышно прошептал:
— Все в руках этого лица… Или он подпишет новое ассигнование, или… Ну, вы понимаете… Дальше строить не на что… Только тссс… Ради бога, тссс…
— Как не на что? А ваш миллион?..
Подрайский негромко присвистнул и сказал:
— Затраты… Колоссальные затраты…
— В таком случае… Почему же он не подпишет?
— Потому что… Потому что кое-кто постарался восстановить его против меня… Он может назначить генеральную ревизию. А это, знаете ли…
Я не дал Подрайскому досказать фразу. «Теперь или никогда!» — подумал я.
— Но ведь у вас есть потрясающий козырь!
Подрайский быстро на меня взглянул:
— Что вы имеете в виду?
— Конечно, это, может быть, лишь игра ума…
— Пожалуйста, пожалуйста… У вас, Алексей Николаевич, очень светлый ум…
— Благодарю… Так вот, на все неприятные вопросы, касающиеся амфибии, есть великолепнейший ответ…
— Какой, какой?
— У вас есть готовый к взлету самый мощный самолет и есть мотор…
На лице Подрайского я прочел внимание. Он, видимо, взвешивал эту мысль. Я торопился его убедить:
— В самом деле, почему нам, пока не готова «Касатка», не испытать «Лад-1»? Это же будет необычайное событие! Взлетел новый русский самолет, самый лучший в мире! Его поднял русский мотор!
— Гм… Гм… И вы думаете, «Лад» взлетит?
— Безусловно. Абсолютно в этом убежден…
— Да, тут есть материал для размышлений…
«Ого, Подрайский пойман!»
— Вот что, дорогой, — говорит он. — Когда, по-вашему, это можно совершить?
— В ближайшие же дни…
— Так… Я попрошу вас, Алексей Николаевич, будьте сегодня дома. Я к вам пришлю посыльного.