7
7
Перед заседанием Бережков волновался. Сегодня он впервые войдет в зал Научно-технического комитета. Самые видные инженеры и профессора будут обсуждать проект, под которым стоит его подпись.
Шел май 1926 года. Установились теплые солнечные дни, и Бережков оделся по-весеннему: в белые брюки, светлую, фисташкового цвета сорочку с широким ярким галстуком. Поверх был надет темно-синий распахнутый пиджак. На улицах продавали цветы, и он, праздничный, возбужденный, вдел в петлицу крошечный букетик. Таким в день заседания он появился перед Шелестом.
— Дорогой мой, — сказал Шелест, — вы меня погубите.
— Что такое? Почему?
Розовый от волнения, Бережков искренне недоумевал. Он не улыбался, но уголки свежих губ заметнее, чем обычно, были загнуты чуть вверх, и рисунок прирожденной улыбки проступал особенно ясно.
— К чему эти цветы? Вы собрались на свидание? Выньте, оставьте здесь…
Бережков смиренно подчинился. Затем Шелест подозрительно потянул носом.
— Вы, кажется, еще изволили и надушиться? Нет, я вас не возьму.
— Август Иванович, это после бритья, это в парикмахерской. Разрешите, я умоюсь…
— Черт знает что! Вы совершенно не понимаете, куда мы едем! Неужели вы не могли надеть к этому пиджаку соответствующих брюк?
— А у меня… у меня, — признался Бережков, — соответствующих нет. Есть только коричневые.
— Еще хуже. Ей-ей, я не буду спокоен, пока вы сидите в зале.
— Но почему же? Что я, бомба?
— Вот именно. Вдруг вам взбредет фантазия выступить.
— Ну и что же? Я готов защищать наш проект.
— Ради бога, не защищайте. Предоставьте это мне. А то вы непременно что-нибудь ляпнете.
— Август Иванович, даю вам слово…
— На заседании будут государственные люди, политики. А вы иногда такое выдумываете… Дорогой мой, вы понимаете, что для проекта лучше, чтобы вы помолчали.
— Пожалуй, — кротко согласился Бережков.
— Поэтому прошу вас, ради всего святого, не выскакивать.
— Август Иванович, клянусь: я ничего не ляпну. Не раскрою рта.
— Ну хорошо. И, пожалуйста, садитесь там со мной рядом. Хотя…
Шелест снова оглядел Бережкова и ничего не добавил. Тому оставалось лишь повторить свои клятвы.
И все-таки три часа спустя, вопреки своим намерениям, вопреки обещаниям, он вскочил на заседании и… Председатель стучал о графин, тщетно призывая Бережкова к порядку; Шелест тянул его за руку вниз; к нему повернулся и внимательно на него смотрел начальник Военно-Воздушных Сил Дмитрий Иванович Родионов, а Бережков, ничего не замечая, выпаливал фразу за фразой.
Вот как это случилось.