Увод моего завода

В Прилепах, куда я приехал поздно вечером, царило, как доложил старик Никанорыч, уныние от известий о переводе завода в Хреновое. Многие служащие, прожив здесь долгие годы до революции, затем десять лет после революции, свили себе прочные и теплые гнезда, а теперь должны были их покинуть. Никанорыч первый стал просить меня о том, чтобы я его не оставлял и рекомендовал на какое-либо место, ибо всем уже было объявлено увольнение. В Хреновую не брали никого! Распоряжение особенно возмутило старых служащих завода. Они своими руками вместе со мною в самые тяжелые годы спасали завод, вместе мы голодали и холодали – и что же? Все они очутились не у дел, а плоды трудов будут пожинать хреновские служащие, которые, кстати сказать, не сумели отстоять и спасти свой завод. Все это было крайне несправедливо и возмутительно! Люди пришли выразить мне сочувствие и искренне сожалели о гибели Прилеп. Я был тронут вниманием этих добрых людей, которые не оставили меня в беде, и сердечно их благодарил. Я отклонил предложение в последний раз посмотреть на выводке завод, сказал, что в конюшню больше не пойду, что до отъезда из Прилеп больше из дому выходить не буду, а тех, кто имеет нужду или просьбу ко мне, прошу приходить без стеснения, что никаких справок специального характера, если бы их захотел получить хреновской приемщик, я не дам, а лошадей пусть уводят без меня. На этом мы расстались, и все это в точности было исполнено. Я все время находился в музее, покуда шли приготовления к уводу лошадей. Согласно инструкции, полученной в Наркомземе, помощник хреновского управляющего со сборами спешил как на пожар, словно боялся, что я еще что-нибудь предприму.

Наконец-то наступил день ухода завода из Прилеп. Рано поутру крестьяне двух деревень собрались на хуторах и в заводе и в назначенный час тронулись в путь с лошадьми на станцию Присады. Оттуда лошадей должны были везти по железной дороге до Хреновой. В Прилепах, как потом мне рассказали, провожать завод собралось много крестьян, все они сожалели об уходе завода, справлялись обо мне и недружелюбно поглядывали на хреновских пришельцев, уже в роли хозяев распоряжавшихся лошадьми. Когда лошади проходили через знаменитое Лабынское село, через Раевку, через Упскую Гать, через Бредихино, крестьяне везде покачивали головами и выражали сожаление и неудовольствие, что завод покидает родные места. По словам лиц, провожавших завод, удивительное это было зрелище. Сто рысистых лошадей вели поодиночке, из-за сугробов они растянулись длинной лентой от Прилепского завода к станции Присады. Там их тоже высыпало встречать все железнодорожное начальство и хитровские крестьяне.

Если память мне не изменяет, это было в самом конце 1927 года, за день или два до Нового года. Итак, покинул родное пепелище мой завод и опустели Прилепы. Злые люди и мои враги сделали свое дело. Но я твердо верю, что не будет забыто имя Прилеп. Лошади моего сердца! К вам я обращаю мои мысли и взоры! Живите же и цветите в Хреновой на благо и счастье России!