Попытка преобразований

Попытка преобразований

Царствование Александра I обычно делят на три периода: преобразовательный, освободительный и религиозно-консервативный. Освободить крестьян от рабства Александр мечтал с молодости, но приступил к решению этой задачи только после войны, считай, что уже в религиозно-консервативный период. Как известно, крестьяне получили свободу только в 1861 году, но интересно рассказать, как пытались решать эту задачу при Александре I.

В 1816 году эстляндское дворянство добровольно освободило своих крестьян, поняв, что им выгоднее использовать труд вольных людей. Там крестьяне уже имели кое-какие права, например право на недвижимость, эту собственность могли передавать по наследству. В мае 1816 года Александр утвердил положение об эстляндских крестьянах. Они получали полную свободу, но без земли, теперь их ждало арендаторство.

У Александра появилась надежда повторить опыт эстляндских (а потом курляндских и лифляндских) дворян в России. Работа над проектом реформы велась в строгой секретности, наверное, именно поэтому Александр поручил разобраться в крестьянском вопросе преданному и неболтливому человеку — А. А. Аракчееву. В основу реформы была положена «добровольность», то есть никакого насилия над помещиками! Главное, предложить им выгодные условия, и дворяне освободят своих крепостных (и ведь верил, что получится, святой человек!).

В феврале 1818 года Аракчеев представил императору свой проект. По этому плану предлагалось выкупить у разоренных войной дворян их усадьбы вместе с крестьянами «по добровольному на то помещиков согласию». Купленная государством земля могла обрабатываться свободными крестьянами по найму или отдаваться им в аренду. У многих помещиков земли были заложены-перезаложены, уже не было денег платить банкам проценты, так что принцип добровольности можно было соблюсти. Но ведь государственная казна не бездонная. И потом, вовсе не все помещики находились в бедственном положении, большинство вовсе не собиралось продавать государству свои земли.

Александр ознакомился с планом, одобрил его и уехал в Польшу, на открытие первого польского сейма. 15 марта 1818 года он произнес в Варшаве свою коронную речь. Он говорил о конституции, которую дал Польше, о свободно-законных учреждениях и, в частности, произнес такие слова: «…вы мне подали средство явить моему отечеству то, что я уже с давних лет ему приуготовляю и чем оно воспользуется, как начала столь важного дела достигнут надлежащей зрелости».

Речь эта было услышана в России и привела общественность в состояние шока. Слова государя землевладельцы поняли однозначно — завтра у них отнимут крестьян. Может быть, секретность проекта Аракчеева не была соблюдена, но, скорее всего, слово «свобода» вызывало у общественности однозначную реакцию — завтра нас ограбят! Дворянство было готово грудью встать на защиту своей собственности. Атмосфера в столице накалилась, уже шли разговоры: мол, папеньку убрали с трона, и сын туда же пойдет.

Александр решил повременить с освобождением крестьян, но было и второе дело — дать отчизне конституцию. Он дал конституцию Польше, Финляндии, некотором германским государствам, да и сама Франция жила теперь по конституции, полученной из его рук. А как же Россия? В 1819 году Александр дал поручение Новосильцеву составить проект русской конституции. Разумеется, работа велась в глубокой тайне, о ней не знали даже ближайшие сановники. Новосильцев писал свою «Уставную грамоту государства Российского» в Варшаве, подальше от дворянской оппозиции. Проект «Уставной грамоты» был консервативен. Были провозглашены свобода слова, печати, вероисповедания (при главенстве Православной церкви), равенство граждан перед законом. Государь — полновластный глава государства, но при нем был двухпалатный парламент. Парламент мог отклонить предложение царя, но и сам парламент не мог принять никакого закона без одобрения государя. Надо было «договариваться», как любил говорить дипломат Александр.

Царь ознакомился с работой Новосильцева, но в жизнь конституция не пошла, засохла на корню. Подробности этой «отставки» конституции неизвестны. Однако дело с освобождением крестьян имело некоторое продолжение. И опять тайна, секретный кабинет, созданный по указу царя министром финансов Д. А. Гурьевым. Работали в нем люди, думали, как изжить крестьянскую общину, столь живучую на Руси, и создать хозяйство фермеров. И опять все впустую. Даже памяти об этой работе не осталось, но сохранились чудом уцелевшие кое-какие бумаги.

Герцен насмешливо называл Александра «коронованным Гамлетом»: мол, вместо того, чтобы решительной рукой принимать законы во имя народа, царь мучается вопросами: «быть или не быть?» и в чем смысл жизни. Здесь нет предмета для насмешки. В каком-то виде идеалы Герцена в России «восторжествовали», а чем все кончилось? Человек с умом и совестью всегда сомневается, только тиран, дурак или злодей точно знает в политике, «как надо», и любым способом проводит свою идею в жизнь.

Все ушло в песок, потому что «общественность» не хотела нововведений, дворянство не доросло до подобных реформ, их боялись, ненавидели, в императоре Александре видели своего врага. Про Александра с его единомышленниками, так же как про декабристов, можно сказать словами Ленина: «Страшно далеки они от народа». А что народ? Он не всегда безмолствует, он иногда кричит. А если кричит — «он всегда прав»? Сейчас, в 2012-м, народ в России Сталина хочет. Мудрец Руссо еще в XVIII веке говорил, что республиканский строй возможен лишь в странах с малой территорией. Может быть, он был прав?