Бритиков Алексей Петрович

Бритиков Алексей Петрович

Родился в 1917 году в селе Пешково-Грецово Лаптевского (ныне Ясногорского) района Тульской области. 15-летним юношей уехал в Москву, где учился в школе и работал на заводе. В 1933 году поступил в Борисоглебскую военную школу летчиков. Участник Великой Отечественной войны с 22 июня 1941 года и до ее окончания. Член КПСС. Звание Героя Советского Союза присвоено 15 мая 1946 года. После войны живет в Москве, кандидат исторических наук.

Зеленые ракеты распороли хмурые, низко нависшие над аэродромом облака. Сигнал на взлет. Оглушительный рев моторов. Прямо со стоянок «яки» рванулись в небо. Один, другой, третий…

…Пятый боевой вылет. Летчики 11-го истребительного авиаполка второй месяц дрались с фашистами в опаленном войной небе Подмосковья.

Внезапное появление «Мессершмиттов» стало обычным. Их не считали. Их били. Ведь позади, в нескольких минутах полета, была Москва. Столица, сердце Родины…

…Утром в первом вылете Бритиков сбил «Юнкерс-88». Второй вылет — и в перекрестие прицела молодого летчика попался «Хейнкель-126». Разведчик-корректировщик. Не многим удавалось одерживать в то время по две победы в день.

— Отлично, лейтенант! — похвалил командир полка.

Майор Кухаренко стоял рядом с «яком». Жадно курил папиросу. Коренастая, плотная фигура командира дышала силой и отвагой. Как и все летчики, майор почти все время был в воздухе.

…Расчищая себе путь светящимися дорожками трасс, на Алексея в лоб неслись два «мессера». Он должен был экономить боеприпасы. Двадцать минут назад их группа штурмовала фашистскую мотоколонну. В перевернутых горящих, сброшенных с шоссе машинах врага они оставили большую часть своих снарядов и пуль. До этого «як» Алексея был подбит зенитным снарядом, но из боя не вышел.

Самолеты сближались. Вдруг что-то горячее хлестнуло по правой ноге. В унте стало мокро. Немцы бросились в разные стороны. Шедший прямо на них советский истребитель сворачивать не думал. Боевой разворот. Опять два «мессера». Теперь тактика другая. Один справа, другой слева — решили взять в «клещи». Бритиков направил «як» на ближайший «Мессершмитт». Когда осталось 150 метров, нажал на гашетку. Несколько огненных жучков, выскочивших из пулеметов, — вот все, что осталось от боезапаса. Бортовое оружие молчало. Маневр. Но немцы поняли, что он безоружен. Близко не подходили. Били издалека. Знали: советские летчики, когда у них кончались боеприпасы, смело шли на таран. А о таране как раз и думал лейтенант Бритиков. Другого выхода не было.

Пушечная очередь «мессера» ударила по правому крылу и мотору. Вторая — зажгла «як». Осколок снаряда впился в шею. Самолет горел. В глубокой спирали быстро терял высоту. До земли около ста метров. Когда немцам казалось, что «як» похоронит под своими обломками пилота, Бритиков выбросился из объятой огнем кабины. Дернул вытяжное кольцо. Купол парашюта вспыхнул тугим шатром. Ноги коснулись покрытой снегом земли…

Оставляя на снегу кровавый след, переползая от сосны к сосне, летчик пошел на восток…

Вернулся, когда его уже не ждали. Узнал радостную весть — двенадцать фашистских стервятников в тот день сбили с неба Москвы летчики полка. Два самолета были его.

…Полковник Алексей Петрович Бритиков стоял у широкого окна аудитории. Внизу Садовое кольцо вечерней Москвы. Отлакированные дождем, бесшумно неслись и внезапно пропадали в подземном туннеле машины. Да, те дни незабываемы. Много было тогда у Бритикова замечательных боевых друзей. Многому научился он у них.

Разве можно забыть подвиг старшего лейтенанта Ковалева. Эскадрилья в середине декабря штурмовала колонну противника, шедшую из Волоколамска на Деньково. На бреющем полете прорвались сквозь плотный огонь фашистских зенитных установок. Меткими залпами реактивных снарядов зажгли несколько десятков машин.

«Еще заход!» — это радиокоманда Ковалева.

Стреляя, истребители пошли в атаку. Зенитный снаряд ударил в «як» командира. Самолет охватило огнем. Но летчик не свернул с боевого курса. Пылающей кометой его машина неслась над Волоколамским шоссе, нацеленная твердой рукой коммуниста в скопление фашистских танков и автомашин… «За Москву!» — последнее, что передал ведомым Ковалев. Огненный шар взметнулся к небу…

Так сражались летчики полка за Москву. Об этом в осенний сентябрьский вечер 1965 года и рассказал слушателям академии кандидат исторических наук, доцент Алексей Петрович Бритиков…

Шла война. Бритиков вырос в дерзкого, умелого летчика-истребителя. Под Сталинградом и на реке Молочной он выполнил 91 успешный боевой вылет по разведке ближнего тыла противника. С борта своего самолета, еще до посадки, Алексей передавал командованию ценные данные о наземном противнике. Фотоснимки вражеских баз, аэродромов, механизированных колонн, сделанные Бритиковым, помогали нашим бомбардировщикам наносить по врагу внезапные и точные удары.

В середине декабря 1944 года серо-голубые «яки» взлетели над изорванной войной степью. Бритиков повел четверку на сопровождение штурмовиков.

Немцы уперлись флангами своего плацдарма северо-восточнее Херсона в правый берег Днепра. Вдалеке угадывалась окаймленная дымными столбами пожаров и всполохами яркого огня подкова переднего края.

— «Буран», я — «Ладога» — внимание! Подходим к линии фронта.

На горизонте показались быстро увеличивающиеся в размерах очертания фашистских самолетов. Двенадцать истребителей бросились на штурмовиков.

Медлить нельзя. Команда второй паре «яков»: прикрыть «илы». Отжав ручку управления от себя и двинув вперед сектор газа, Алексей направил «як» наперерез фашистским истребителям. Дал две заградительные очереди. Довернул чуть влево, полоснул огненной струей по ближайшему двухмоторному немецкому «Мессершмитту».

Вдвоем с ведомым Николаевым они пошли во вторую атаку. Немецкие пилоты подобной дерзости не ожидали. Мешая друг другу, полезли на советских истребителей.

Боковым зрением, отработанным только у очень опытных пилотов, Бритиков видел, как «илы», сбросив бомбы на скопление фашистских танков, расстреливали реактивными снарядами и пушечным огнем фашистскую пехоту в окопах.

Два «мессера», оторвавшись от основной группы, бросились к штурмовикам.

Бритиков с Николаевым пошли им вдогонку. Огромная скорость. С концов крыльев «яков» срываются белые струи закипевшего воздуха.

Когда фашистским летчикам казалось, что они сейчас расправятся со штурмовиками, по их кабинам и моторам, разрывая дюраль, застучали снаряды и пули «яков». Два огненных клубка, потянув за собой хвост дыма, кувыркаясь в воздухе, падали к припорошенной первым налетом снега земле.

…Под вечер на аэродром истребителей сел «ИЛ-2». Из кабины самолета вышел летчик.

— Кто сегодня прикрывал нас в районе Безымянной?

Начальник штаба полка показал на Алексея. Майор спрыгнул с крыла. Подошел к Бритикову. Крепко пожал ему руку.

— Спасибо. Давно летаю. Такой бой видел второй раз в жизни. Первый — на Халхин-Голе. Но это было давно, — сказал он.

…Фронтовые дороги через Венгрию и Австрию привели капитана Бритикова в Чехословакию. Теперь он сам водил в бой эскадрилью истребителей. Шла весна 1945 года. Весна победы. На помощь восставшей Праге, преодолев Рудные горы, спешила танковая армия генерала Рыбалко.

8 мая Бритиков повел эскадрилью истребителей к столице Чехословакии. На горных дорогах увидел авангард танкистов. С земли передали:

«Беркут», я — «Баскунчак». Моя цель — Прага».

«Небо чистое, — ответил капитан. — Желаю успеха».

Истребители развернулись над мчавшимися танками. А Бритиков еще не знал, что это его последний боевой вылет. Война шла к концу…

510 боевых вылетов. 80 воздушных боев. 18 лично сбитых самолетов. Пять уничтоженных фашистских стервятников в групповом бою — таков вклад в победу коммуниста Алексея Бритикова.