Колосков Алексей Алексеевич

Колосков Алексей Алексеевич

Родился в 1924 году в деревне Речка-Крапивенка Щекинского района Тульской области в семье крестьянина. По окончании Крапивенской средней школы работал в Туле на железной дороге. В 1942 году призван в ряды Советской Армии. В 1944 году в боевой обстановке вступил в члены КПСС. Звание Героя Советского Союза присвоено 24 марта 1945 года. Пал смертью храбрых во время боев в Восточной Пруссии.

— Какие предложения будут по заявлению Колоскова? — парторг батареи обвел глазами обветренные, суровые лица солдат.

Со снарядного ящика неторопливо поднялся плечистый приземистый боец — замковый Медведко и попросил:

— Биографию пусть расскажет. Одним словом, что и как…

Медведко подняли было на смех: каждый на батарее знал друг друга, как родного, но он настоял-таки на своем.

— Я, Колосков Алексей Алексеевич, родился в деревне… Окончил семь классов… Работал… На фронте с февраля 1943 года… Ранений и контузий не имею…

Последнюю фразу молоденький и застенчивый солдат произнес почти шепотом, словно винил себя за то, что в отличие от друзей не имел еще на своем теле меток от вражеских пуль и снарядов.

— Ну, что же, товарищи, — парторг вскинул широкую ладонь. — Биография у парня подходящая, поздравим его с высоким званием коммуниста?!

Традиционный порядок собрания разом сломался. Батарейцы тесным кольцом окружили Колоскова, крепко жали ему руки, дружески хлопали по плечу. А он словно онемел, не было слов, чтобы сказать самое заветное. И только часом позже, когда солдаты разошлись по землянкам, затихли в коротком, тревожном сне, Алексей, стоя на часах у орудия, мысленно возвращался к минувшим дням боевой страды. Он думал о том, что, пожалуй, расчет воевал неплохо: только в последнем наступлении записал на свой счет три танка, более 20 бронемашин и автомобилей, до роты вражеских солдат.

Однако сегодня этот впечатляющий итог почему-то уже не приносил прежнего чувства удовлетворенности. Воображение властно устремлялось в будущее, рисовало грядущие сражения, картины близкой и столь желанной победы, возвращение в родимые тихие края над рекой Упой.

Развивая успех наступательной операции, части 1-й гвардейской Московской Краснознаменной дивизии летом 1944 года широким фронтом вышли к Неману.

«14 июля 1944 года, — скупо сообщает боевое донесение, — гвардии ефрейтор коммунист Алексей Колосков первым форсировал Неман в районе д.Жевнерушки и прямой наводкой из противотанкового орудия уничтожил самоходную пушку, обстреливавшую район переправы, и более взвода наступавшей пехоты врага. Героическим подвигом тов. Колосков обеспечил прикрытие участка переправы и дал возможность форсировать Неман всем подразделениям полка».

Шли дни, наполненные до краев ратными делами. Алексей воевал умело, мужественно, зло. Его имя было на устах всей дивизии, на его подвигах учились молодые солдаты.

Восточная Пруссия — вековой оплот германской агрессии. Получить известие о том, что храбрый наводчик удостоен высокого звания Героя Советского Союза, было вдвойне знаменательно и радостно бойцам и командирам дивизии и самому Алексею именно здесь, на этой проклятой многими народами земле…

Однажды, когда батарея окапывалась у подножия небольшой моренной гряды, когда огневики, легко выбрав подзолистый податливый грунт, сбросив просоленные гимнастерки, привалились к станинам на перекур, раздалось, как всегда, неожиданное и привычное:

— Расчеты, по местам!

Люди поспешно, но без сутолоки заняли свои места у орудий. Пристрелка на заградительный огонь, как обычно, поручалась Алексею, после чего вся батарея переходила на поражение. Но по тому, как часто менялась команда комбата, как густо шли через перелесок раненые пехотинцы, как часто рвались снаряды, Алексей понял — надо выходить на прямую наводку.

…Танки шли по отлогому косогору, хорошо освещенные ярким, как доменная плавка, солнцем. Шли, натужно ревя моторами, на ходу выплевывая из башен смертоносный металл. За ними кричащий серо-зеленый вал — вражеские автоматчики. Колосков скупыми и точными движениями поймал головную машину в перекрестие панорамы и дернул за спуск. Танк вздрогнул, остановился. По его броне весело заплясали язычки пламени, в откинутом люке на секунду показались руки башнера и исчезли в бушующем костре.

Наводчик быстро огляделся и увидел, что пушка парторга Бородина частым огнем отсекла пехоту, прижала ее к земле, зато орудие Сулимы у развилки дорог замолчало.

Танки (теперь их оставалось шесть), прибавив скорость, разделились — два ринулись на орудие Колоскова, один — к огневой Бородина, остальные утюжить окопы бронебойщиков. Снаряд разорвался в метре от щита, осколки сразили замкового, ранили подносчика, повредили поворотный механизм.

«Скорей, скорей, скорей!» — настойчиво билась в сознании одна мысль.

— Крути! — выдохнул Алексей заряжающему только одно слово.

Довернули орудие за станину, и только напарник выпрямился, резанула его очередь по поясу. Дослал снаряд, щелкнул замок, выстрел… выстрел… выстрел… Часы прошли или секунды? Один. Там, где была пушка Бородина, лежала груда искореженного металла вперемешку с телами тех, кто еще недавно жил, дышал, смеялся, надеялся. Совсем один на этом поле смерти воин. Но и танк ведь тоже один. Вот он лезет упрямой громадой на огневую. Он не остановится сам, его надо остановить.

Коммунист Алексей Колосков сумел это сделать ценой своей молодости и жизни.