За подарками на самолете По-2
За подарками на самолете По-2
Мы занимались обычными своими делами по подготовке авиационной техники и личного состава к предстоящей боевой работе. Нам уже сообщили будущее место дислокации. После праздника 23 февраля мы должны были перелететь на новый аэродром базирования. Стало известно о том, что к нам прибывает молодежная шефская бригада из Москвы. Весь личный состав очень обрадовался этому сообщению и как могли стали готовиться к лучшему приему наших шефов, всем хорошо известно, какую большую роль сыграло шефство между фронтом и тылом в деле общей борьбы с нацистскими захватчиками в период Великой Отечественной войны. Наши шефы приехали в полк к обеду 23 февраля. Бригада состояла из молодых девушек и ребят. После встречи, приветствий и взаимных знакомств руководитель делегации, обращаясь к командиру полка, говорит:
– Не совсем хорошо получилось, поэтому мы неловко себя чувствуем, находясь у вас в гостях, помогите нам.
– С большим удовольствием мы готовы вам помочь, дорогие наши гости, – отвечает Леон Иванович, – в чем ваши затруднения?
– Видите ли, товарищ командир полка, когда мы выезжали к вам, мы не смогли захватить свои скромные подарочки, они еще не были доставлены в штаб дивизии. Поэтому нам сказали: «Не огорчайтесь, езжайте в полк, а там Сорокин сообразит, как вам помочь». Помогите доставить подарки сюда.
– Стоит ли из-за этого огорчаться? Вы же дело имеете с авиаторами, все моментально сделаем, – сказал подполковник Сорокин и тут же приказал вызвать летчика с самолета По-2. Но как на грех летчик с По-2 оказался в отлучке и вернется только к вечеру. Тогда Леон Иванович посмотрел на всех, кто рядом стоял, и говорит:
– Эту операцию мы поручим нашему бывшему инструктору. Вы не возражаете, товарищ Чалбаш?
– Ну как же можно возражать против такого необычного и приятного задания, товарищ командир, – отвечаю.
– Ну, тогда действуй!
Уточнил маршрут, оказывается, подарки находятся в штабе дивизии, Час туда, час обратно, пустяковое дело. Через два, два с половиной часа подарочки будут здесь.
– Неужели к ужину будут? – говорит руководитель делегации.
– Тогда командир должен разрешить сегодня ужинать раньше в честь праздника, – отвечаю. Пошутили, посмеялись, наши шефы повосхищались возможностями авиации. А я стою, окруженный девчатами, очень довольный полученным заданием. Поинтересовался количеством подарков, оказалось, что их много, лететь придется одному, чтобы было где разместить груз. Давненько не летал на По-2, но ничего, думаю, вспомню молодость.
Полетел. Хочется быстрее, но больше 120 км/час не выжмешь. Лечу, а погода по маршруту все хуже и хуже. Темные, свинцовые облака прижимают меня все ниже и ниже. Идет слабый снежок. Уверенно лечу вперед, перешел на детальную ориентировку, потому что видимость ухудшилась. Подлетаю к аэродрому и с ходу произвожу посадку. Подруливаю как можно ближе к штабу дивизии и прошу помочь ускорить погрузку. Погрузили быстро, заполнили полностью заднюю кабину, а остальное мое разместили в фюзеляже, мне посоветовали не забирать все сразу, будет тяжело, предлагают часть груза оставить на другой рейс, но я решил забрать все, что полагалось нашему полку, сразу.
Погода ухудшается, но у меня и в мыслях не было оставаться там до утра. Только забрался в кабину с намерением запустить мотор и взлететь, прибегает дежурный и сообщает:
– Вам велено подождать до уточнения погоды по маршруту.
Что делать, пришлось ждать. Через некоторое время получаю официальную сводку погоды, где значится: высота 100 метров, снег, видимость 1,5–2 км, кроме того, возможно обледенение. Начальник штаба дивизии говорит:
– Ну, как, долетишь, не заблудишься?
– Долечу, товарищ полковник, маршрут знакомый, – отвечаю.
– Ну, тогда лети, если плохо будет, лучше возвращайся!
– Есть, товарищ полковник, понял вас, – отвечаю, а сам боюсь, как бы он не передумал.
Улетел. Теперь главная задача – добраться домой. Погода пока терпимая. Высота облачности 100 метров, видимость плохая, идет снег. Но на По-2 с горем пополам лететь можно. Пройдя немного, стал замечать падение скорости. Добавляю газ, но больше некуда, мотор работает на максимальных оборотах, а скорость постепенно падает и падает. В чем дело? Осмотрелся – все понятно. Самолет обледенел. Дело неважное, тяга винта все время падает, самолет держится в горизонтальном полете на максимально допустимых углах атаки. Запаса тяги больше нет. Что же делать? Уже стало ясно, что где-то придется садиться вынужденно. Какая досада, там, в полку меня ждут с подарками, готовятся к торжественному ужину, а я уже точно знаю – не доберусь сегодня домой. Ну что же, законы авиации строгие, тяги нет – нет скорости, нет подъемной силы. Самолет, естественно, просится немедленно посадить его. Он уже все показал наяву, что лететь больше не в силах. Наступающая темнота не страшна, можно было бы и ночью долететь, но… Надо искать площадку и, пока не поздно, садиться. Решение принято, надо только лес перетянуть, а самолет уже теряет высоту, его приходится ювелирными движениями рулей удерживать в воздухе, буквально уговаривать: «Будь другом, продержись еще несколько минут!» Будь здесь в такой обстановке любой другой самолет, давно бы уже упал на землю, но этот, как говорил майор Булочкин в кинокартине «Небесный тихоход», – «пережиток прошлого», этот прекрасный аппарат тяжелее воздуха, этот труженик всегда терпит и всегда выручает, держится еще в воздухе за счет своего самолюбия. Поляна, на которую я рассчитывал, оказалась непригодной для посадки, впереди за следующей полосой леса белеет еще поляна, но дотяну ли до нее? Другого выхода нет, надо при любых обстоятельствах суметь дотянуть.
Самым трудным было преодолеть этот небольшой отрезок пути и дотянуть до поляны. Борьба шла буквально за каждый метр высоты, и самолет уже чуть ли не касается верхушек деревьев. Повезло и на этот раз. Спасибо, старуха По-2 не подвела, дотянула до поляны, и удалось благополучно ее посадить на глубокий снег на лыжах. Вытащил ракетницу, дал одну зеленую ракету на всякий случай. Все, приехали… Дела… Задание не выполнил, доверие не оправдал. Неудобно и стыдно перед шефами. Подождут-подождут и скажут: «Связались с авиацией, а она подвела». Ладно, пусть как хотят, так и думают, а мне сейчас надо думать о самолете и о себе. Ночь уже наступает.
Осмотрелся кругом, ничего не видно, ни огоньков, ни деревни, ни людей. С воздуха я заметил, в каком направлении находится какая-то деревушка, но как до нее дойти? Снегу по пояс, да и самолет надолго оставлять не могу. Придется коротать ночь в кабине. Одет я тепло, перекусить есть что, полный самолет подарков, и в каждом подарочке имеется бутылочка (это я заметил при погрузке), не молоко же, наверное, шефы нам привезли, а что-то более крепкое?! Только я принял решение вытащить пакетик, перекусить и залезть в кабину на ночь, слышу человеческий голос. Значит, близко есть люди? Веселее будет. Прислушался, отчетливо слышу женский голос:
– Эй, летчики, как вы там, живые?
– Живые, все в порядке, идите сюда, – отвечаю.
Через некоторое время подошла женщина в валенках, в пальто, укутанная большим теплым платком. В темноте и в таком одеянии трудно было определить ее возраст, но голос был бойкий и не старческий.
– Вы один приехали в самолете? – спросила она, предварительно поздоровавшись.
– Да, как видите, я один.
– По делу или как приехали к нам?
– Нет, дорогая, я не по делу, а вынужденно я к вам попал, и придется до утра теперь ждать здесь.
– Зачем же здесь? Пойдемте в деревню, там председатель сельсовета, устроим вас на ночь.
– Большое вам спасибо за заботу, но оставлять самолет без надзора я не могу.
– Так и будете всю ночь сидеть не спавши?
– Ничего, я в кабине подремлю, нам такие вещи привычны.
– А если председатель караул выставит к самолету, тогда пойдете?
– Если охрана самолета будет обеспечена, тогда с удовольствием и благодарностью приду в деревню.
– Вот и хорошо, я сбегаю за председателем, а вы ждите нас!
Она ушла, а я походил вокруг самолета, покурил, стал определять примерное направление взлета утром. Прошло полчаса, никого не слышно и не видно. Залез в кабину, там посидел, прошло уже двадцать минут. Опять никого. Наверное, просто пошутила моя недавняя знакомая, решила разыграть меня, думаю. Больше ждать нечего, надо поужинать и поудобнее устраиваться на ночь, решил я. Достал свой приготовленный пакет, быстро распечатал, проверил содержимое, и что, вы думаете, там было? Честное слово, десять раз молодцы наши дорогие, милые москвичи-шефы. Все предусмотрели в этих подарках: колбаса, булочка, печенье, конфеты, пачка папирос, спички и самое ценное к празднику – пол-литра коньяка. Очень догадливая молодежь, не правда ли?
Приготовился выпить сто граммов и закусить, вдруг слышу голоса вдалеке. Ближе-ближе, слышу – идут несколько человек. Убрал я свой импровизированный стол, уложил все обратно в пакет, а к этому времени уже подошли четыре женщины. Выскочил из кабины и иду к ним навстречу.
– Ну, здравствуйте, товарищ летчик!
– Здравствуйте! – отвечаю.
– Как себя чувствуете, не замерзли еще?
– Нет, мороз мне не страшен. Видите, в чем я одет, – показываю на себя.
– Очень хорошо, тогда будем знакомиться: я председатель сельсовета, – назвалась, после представила остальных (одну я уже знаю) и предложила следующее: – Если вы доверяете нашим женщинам, они будут по два человека, чередуясь, охранять ваш самолет, а вас просим к нам в гости, и у нас переночуете!
Видя, что я медлю с ответом, она спрашивает:
– Что же вы молчите, не доверяете, что ли? Не сомневайтесь, все будет в порядке, в целости и сохранности. Сейчас им еще и ружье принесут.
– Понимаете, мне трудно выразить, как я вам благодарен за вашу материнскую заботу (как я определил в темноте, все четверо были намного старше меня).
– Ничего-ничего, после войны сочтемся. Раз вы спустились с неба по какой-то причине, значит, вы наш гость. Раз так, мы обязаны о вас позаботиться.
– Все это верно, еще раз вам спасибо, но не могу я принять ваше предложение.
– Это почему же не можете, лететь да не боитесь, а женщин небось испугались? – отвечает другая женщина.
– Не в этом дело, дорогие женщины. Как же это получается: женщины будут ночью охранять мой самолет, а я, молодой здоровый парень, на печке буду спать?
– Вот оно что! Что ж, спасибо тебе, сынок, за то, что ты воюешь, да и совестливый такой. Тем более мы вас теперь настойчиво приглашаем в гости. Как вы считаете, женщины? – обратилась председатель к своим подругам. Все сразу зашумели, заверили и предложили принять приглашение. Я пытался было еще раз вежливо отказаться, но председательша (очень жаль, что не помню ее имени и отчества) категорически заявила полушутя, полусерьезно:
– Здесь я командир, товарищ летчик, и как власть на селе, и как старшая по возрасту. Сдавайте самолет «охране» и пошли в село!
– Ну, если так, коли приказываете, я человек военный – подчиняюсь. Есть сдать объект охране!
– Вот теперь годится, – смеется председательша.
Проинструктировал я женщин, как охранять, что можно, что нельзя делать. Они внимательно выслушали и дали «клятву», что ничего не нарушат. Вроде бы все, можно идти в село, но жаль на морозе стоять на снегу. Освободил заднюю кабину, подарки переложил в фюзеляж, часть вытащил на плоскость. Предложил женщинам сидеть в кабинах, не так холодно будет. Это предложение они приняли с восторгом и много шутили и смеялись, что именно им вручается возможность впервые в жизни посидеть в самолете. Я забрал с собой четыре пакета, и мы пошли в село. Председательша пригласила всех к себе в гости. Пока мы добрались до дома, было уже около девяти часов вечера. Через полчаса пришли еще несколько женщин и два старичка. Всем было интересно послушать от военного человека и летчика о фронтовых делах. Распечатал я свои пакеты, накрыли стол, и получился стихийный, но веселый, можно сказать, праздничный ужин.
Сидели долго за разговорами о войне, о разрушенном хозяйстве, о дальнейших перспективах и не заметили, как уже было поздно, начало второго ночи. Вот в таких обстоятельствах и в такой обстановке пришлось мне отмечать день Советской армии 23 февраля 1943 года.
Наутро пришел к самолету, а там были другие две женщины, на спине у одной охотничье ружье. Пока я осмотрел самолет, стал отдирать лед от кромки крыльев, расчалок и лопастей винта, уже солнышко стало пригревать. Подошли вчерашние знакомые, смена «охраны». Поблагодарил я их всех четверых за бдительную службу и наградил ценными подарками. Вручил каждой из них по одному пакету-подарку. Итак, за эту операцию израсходовал я восемь подарков. Что поделаешь, так нужно было. Через некоторое время во главе с председательшей пришли еще много женщин и ребятишек, провожать меня в путь. Но задача, как запустить мотор, кто поможет? Поручить женщине крутить винт я не решался. Сам крутил винт, пока не стала определяться компрессия в цилиндрах. Но без хорошей заливки немыслимо запустить мотор. Что делать? Кого попросить? Выяснилось, что в селе нет таких мужчин, кто бы смог прокрутить винт. Время идет, солнышко греет чувствительней. Что-то надо придумать, кого-то надо попросить крутить винт, а самому заливать. Короче говоря, опять помогли женщины. Вдвоем крутили винт, а я в кабине заливал. Но к запуску женщин привлекать нельзя, это опасно. А с другой стороны – выхода нет. Пришлось идти на риск. Хорошо проинструктировал одну из добровольно желающих женщин, принял все меры безопасности, и мы стали запускать мотор. Не подвела и на сей раз моя «старушка», довольно быстро мотор запустился. Все волнения и опасности позади. Поставил на малые обороты, вышел из кабины попросить женщин несколько утоптать снег для взлета. И что вы думаете? В это время мой мотор остановился.
Такая обида была, что я чуть не заплакал. Опять рисковать, опять переживать за безопасность моих чутких помощниц. Ведь одно неправильное действие может привести к тяжелому несчастному случаю.
Пришлось опять повторить с начала. К счастью, мотор запустился, и все в порядке. Короче говоря, я уже был готов к вылету. Поблагодарил всех моих помощниц, тепло распрощался и взлетел благополучно. В полк я прилетел уже почти к обеду. Прежде чем сесть на аэродром, я пролетел над расположением полка два раза, сообщил, что это я прилетел и привез подарки, хотя и с опозданием. Как бы там ни было, меня встретили с большой радостью и мои однополчане, и дорогие шефы. Все волнения позади, я дома, среди своих друзей. Вместо вчерашнего ужина был организован торжественный обед, который прошел в теплой дружеской обстановке. К вечеру мы проводили наших новых друзей-москвичей в дорогу, а сами на следующий день перебазировались на новый аэродром.