Первый сбитый самолет

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Первый сбитый самолет

Как обычно, вылетели мы с Кочегаровым на прикрытие своих войск в отведенный район. Погода зимняя, морозная, ясная. Мы строили свой маршрут над своим районом так, чтобы меньше всего приходилось находиться против солнца, и одновременно старались сосредотачивать внимание на более вероятные направления, откуда может появиться враг. Расчеты наши оправдались. Два Ю-88 идут в наш район, мы оказались в стороне солнца, и они нас своевременно не заметили. Подпустив их поближе, чтобы оказались примерно под нами, я подал команду покачиванием и пошел в атаку сверху сзади на ведущего. Кочегаров идет почти рядом. Теперь уже я не спешу открывать огонь издалека, опыт есть. Используя высоту, нам удалось быстро сблизиться на короткую дистанцию и открыть огонь.

Э.-У. Чалбаш Бои под Москвой, январь 1942 года

Враг нас заметил, сразу же начал отстреливаться и поворачивать на свою сторону. Выйдя из атаки, чтобы повторить ее и сбить противника, я заметил с другого направления еще три Ю-88. Решаю атаку прекратить, эти все равно удирают, и направился к новой группе. Думаю так, сбить не удалось, но зато отогнали, бомбить наши войска не дали и это неплохо. Поэтому, теперь задача – помешать другой группе, не дать бомбить, хотя бы прицельно. С этой целью погнались за второй группой, которая, видя нас, немедленно развернулась и ушла к себе. Отбыли свое положенное время, возвращаемся. Нас должна сменять другая пара. Опять настроение плохое, опять стреляли, не попали. Или попадаем, но наши пули не пробивают броню Ю-88. Ничего не поделаешь, опять придется краснеть. Доложили подробно о полете, указали на карте, где была встреча, где стрельба, какой исход и пошли, как всегда, «козла» забивать в землянку. Примерно через полчаса подходит комиссар полка Ферцери и спрашивает:

– Кто летал на задание в такой-то район, в такое-то время?  – Я молчу, делаю вид, что не слышу, а сам думаю: теперь комиссар будет нотацию читать, что опять упустили! Он опять спрашивает:

– Кто летал на задание?  – опять называет район и время. От комиссара молчанием не отделаешься.

– Мы с Кочегаровым вдвоем, товарищ комиссар,  – отвечаю.

– Ну и как?

– Никак, опять ушел, видно, пули наши не берут. Сами видели, пули прямо ложились на самолет, а он все летит.

– Надо так бить, чтобы не летал больше!

– Это понятно, но пока что не получается.

Вдруг его суровое лицо улыбается, и он говорит:

– Получилось, друзья мои, один из них летать больше не будет!

– Вы шутите, товарищ комиссар, как всегда!

– Хотелось бы мне ежедневно насколько раз приходить к вам с такими шутками. Давайте сюда карту! Вот здесь, почти на передовой упал ваш Ю-88, только что наземные войска сообщили.

Обнимает нас, поздравляет с победой, еще что-то говорит… товарищи поздравляют, а мне все это кажется, как во сне. Все смотрят на нас, улыбаются… Радость, бесконечная радость – сбили самолет противника – Ю-88, первый сбитый самолет в полку. Трудно передать и описать, до чего это приятная штука, оказывается, сбивать самолеты фашистов! Весь полк радовался нашему успеху, и вполне заслуженно радовался, ведь это не только наш с Кочегаровым успех, это успех всего личного состава, все, по крошечке, вложили свой труд в эту победу. Поэтому это победа всего нашего полка.

Когда мы с Кочегаровым стали разбирать все подробности, я вспомнил, что, когда давал по врагу последнюю очередь, несколько лишне задержал гашетку, получилась длинная очередь, и потом, когда летели домой, переживал, а вдруг опять попортил стволы? Но, оказывается, все было правильно, оружие сработало отлично, и тревога моя была излишней.