Англо-американская военная делегация у нас в гостях

Англо-американская военная делегация у нас в гостях

Точно не помню, но, кажется, это было в июне 1943 года. Прошел слух о том, что к нам в полк прибывает англо-американская военная делегация. Это сообщение пришло накануне их приезда. Срочно были освобождены несколько комнат в доме, где располагался офицерский состав полка, достали и привезли никелированные кровати, ковры и ковровые дорожки. Летный состав был проинструктирован, как себя вести, как и о чем разговаривать с делегацией, если понадобится. Что уж говорить, нам было очень интересно посмотреть на представителей наших союзников, которые вот уже несколько раз обманывают и еще не думают открывать обещанный второй фронт на Западе. На следующий день, в точно назначенное время делегация прибыла в наш полк. Она состояла из двух генералов, двух полковников, подполковника и майора. Все они были из бронетанковых войск и авиации. Возглавлял делегацию генерал бронетанковых войск, американец. Цель приезда делегации была такова: посмотреть, как воюют с немецкими фашистами летчики-истребители Советской армии.

Посмотрели они наше житье-бытье, побывали в штабе полка и должны были вот-вот прибыть на аэродром. Наш полк в этот день, как обычно, выполнял боевую задачу. С утра сделали по одному боевому вылету, готовились к очередному. Вызывает к себе на КП командир полка нас, троих командиров эскадрилий, и говорит:

– На задание пойдете вы втроем и один из ваших замов. Кого возьмете, решите сами.

Николай Боровской попытался возразить: мол, «по плану мы должны вылетать своими звеньями по эскадрильям».

– Я же вам ясно сказал, пойдете на очередное задание именно вы – командиры эскадрилий. Вы что, пришли сюда спорить со мной?

– Мы не спорим, товарищ командир, но мы же готовили штатные звенья,  – говорю Леону Ивановичу.

– Ничего-ничего, сегодня так надо. Да, вот еще что: перед вылетом обязательно снимите с погон звездочки и оставьте только по одной.

– Значит, вы нас в рядовые?  – говорим, сообразив, в чем дело.

– До вечера походите в рядовых, ничего с вами не сделается,  – смеется командир.

– Все ясно, Леон Иванович, когда вылет?  – спрашиваем.

– Пока готовность номер 2. Находитесь у самолетов. По возвращении из задания над аэродромом покажите нашим гостям, как выполняют высший пилотаж на истребителе русские «рядовые» летчики, понятно?

– Отлично вас поняли, товарищ командир,  – отвечаем, довольные таким заданием.

– Насчет осторожности я ничего не говорю, покажите, на что способен русский истребитель, но сделайте это культурно и грамотно. По вас они будут судить о силе и способностях нашей истребительной авиации. Иначе говоря, вам выпала честь побыть в роли дипломатов в воздухе сегодня,  – сказал командир полка и отпустил нас.

Пришли мы к своим самолетам, никому ничего не говоря, сняли свои звездочки и стали «младшими лейтенантами»: Н.Спириденко, Н.Боровской и я (все мы были в звании «капитан»). Договорились о деталях выполнения такого интересного, но ответственного задания. Четвертым в звено взяли заместителя первой эскадрильи ст. лейтенанта Ивана Ходуна (он тоже снял звездочки). Остальное все получилось по продуманному плану, и, надо сказать, расчеты полностью оправдались. После возвращения из боевого задания мы все, что называется, постарались и показали гостям, на что способен самолет Ла-5 в руках русских летчиков. Произвели посадку, зарулили самолеты в капониры и еще не успели вылезти из кабин, как тут же примчались на своих машинах наши гости. Хитрые американцы и англичане решили лично убедиться, что именно «рядовые» русские летчики, вернувшись из боевого задания, выполнили высший пилотаж над аэродромом. Вылезли мы из кабин на их глазах, они поздравляют нас, улыбаются: «О’кей, о’кей!», говорят на своем языке и показывают на нас, на самолет. Побыли еще немного, нас кое о чем порасспрашивали, о войне, конечно, через переводчика, сели в машины и уехали в штаб полка.

Выяснилось, что они сегодня же вечером от нас уезжают. Больше им здесь делать нечего. Все, что нужно было, посмотрели, увидели и сообщили свое желание уехать. Так что зря беспокоился командир БАО о никелированных кроватях и коврах. В честь гостей был организован обед. Надо отдать справедливость, командир БАО и здесь «не осрамил земли русской», постарался накрыть столы так, что, как говорят, «только птичьего молока» не было на столе. Не знаю, удивили или нет наших заокеанских гостей, но они делали вид, что очень довольны приемом. Перед началом этого фронтового банкета наши гости попросили командование пригласить нас, летчиков, летавших на задание и так прекрасно пилотировавших над аэродромом. Не забыли все же, пригласили к столу. С нашей стороны на банкете присутствовали командование полка и по одному представителю из штабов дивизии и армии. За столом сидели вперемежку – они и мы. Я попал рядом с американским летчиком майором. Как говорят, «прием прошел в теплой и дружеской обстановке». Были тосты: за русскую армию, русскую авиацию, за американскую и английскую армии, за открытие второго фронта, за дружбу и другие.

Мой сосед, американский летчик, когда немного подвыпил, так расчувствовался под видом любви к русским летчикам, что обнял меня и так прижал шею, что от боли я разозлился и отбросил его руку. А он, будто ничего не замечая, все смеется и что-то мне рассказывает. В то время я тоже был здоровым и сильным, но он был на голову выше меня и еще здоровее, шея, как у буйвола, вся красная.

За все время, сколько сидели за столом, ни один из них ни одного русского слова не сказал и не произнес, делали вид, что они ничего не понимают, хотя, как потом стало известно, русский они знали. Видимо, рассчитывали услышать что-то интересующее их от нас, но их расчеты не оправдались. Как бы ни были просты и доверчивы русские воины, все же чутьем угадывали, что в таких случаях доверять нельзя. Во всяком случае, мы знали, что говорить и как говорить. Больше улыбались и кивали головами, чем разговаривали, как они. На прощание майор и полковник сделали несколько кадров киноаппаратом для журнала, как они объяснили; затем изъявили желание заснять нас, летчиков, у самолетов, чтобы показать у себя дома, как воюют русские летчики. На это предложение мы ответили благодарностью, улыбаясь вежливо, отказали, «сожалея» при этом, что не сможем воспользоваться их любезностью лишь только по одной причине, что «мы очень суеверные и никогда на войне не фотографируемся у самолетов. А кто фотографировался, того постигало несчастье в бою». Мы им сказали тогда:

– Давайте больше помогайте, открывайте второй фронт, разобьем немцев, тогда где угодно и сколько угодно можно сниматься в любых позах.

Они «прекрасно» нас поняли и не стали больше на эту тему говорить.

Обед окончился. Делегация выразила свое восхищение нашим приемом и нашей боевой работой, мило распрощалась с нами, сели в свои две машины и немедленно убыли из нашего полка. Вот таким путем, единственный раз мне пришлось встретиться с живыми американцами и англичанами, сидеть рядом с ними, разговаривать и даже выпить чарку, так сказать, в честь скрепления фронтовой дружбы против общего врага.