«Вы жертвою пали…»
«Вы жертвою пали…»
Светлое, умытое росами утро. Пробиваясь из-за дальних лесов, заря золотила тюремные стекла, крыши домов. Отблески ее ложились на измученные лица арестованных, на острия штыков конвойных — чешских и русских солдат. Вот-вот брызнут из-за гор ослепительные лучи, выкатится огненный шар, разгонит хлопья тумана и в полную силу засверкает над тихой, еще в утренней дреме землей.
Прохлада овеяла лицо, освежила разбитое тело.
Виктор заложил назад руки, и пожилой солдат скрутил их проволокой, другим концом ее опоясал стоящего рядом Белоусова.
Из камер по одному, по двое выводили на тюремный двор и строили в колонну людей, связанных попарно, всех еще раз перевязали проволокой…
Надежды на побег померкли. В суровом молчании шагали арестованные. Шли мимо густого ельника, туда, где когда-то рыли шурфы в поисках железной руды.
Парное дыхание земли кружило голову, смоляной воздух веял в лицо. Из-за кустов показался бугор вывороченной свежей земли, широкий ров.
И все это — черный бугор земли, серые фигуры солдат — казалось неестественным в такое изумительное, чистое утро. Казалось, сейчас вот-вот должно случиться чудо: падут тугие путы, опустятся нацеленные в грудь дула винтовок…
Суетливый фельдфебель прокаркал команду, арестованных поставили на краю рва, напротив выстроились солдаты. Из-за рядов выкатился с крестом в руках поп, которого прежде никто не заметил.
— Прикажи, отче, развязать руки, в рай-то поодиночке будут пускать, — раздался насмешливый голос Ивана Васильевича.
— Молчи, еретик! — огрызнулся поп, нацеливаясь крестом на осужденных.
— Крестом и пулями казните! — опять раздался над толпой голос Теплоухова. — Отойди, отче, не заслоняй солнце.
— Молчать! — раскатился над головами окрик, но он потонул в сильных звуках закипающей песни. Ее начали почти все одновременно, не сговариваясь.
«Вы жертвою пали…» — поплыли суровые и мужественные слова над густым ельником.
Вскинуты к плечу винтовки. А песня плывет, нарастает грозной силой.
Испуганно крестясь, шарахнулся в сторону поп.
— Пли! — скомандовал прапорщик.
— Прощайте, товарищи! — звонко и чисто выкрикнул Виктор и пошатнулся.
Упал, увлекая за собой Виктора, Григорий. Собрав последние силы, Виктор, напрягая голос, крикнул:
— Наши отомстят!..
К нему подскочил прапорщик, взмахнул обнаженной шашкой…
В городском саду, куда перенесен прах погибших подпольщиков, стоит на могиле мраморный обелиск. Стелется по обелиску металлическая лента, горят на ней под красной звездой имена тех, кто на заре рождения первого в мире социалистического государства отдал свои жизни в борьбе за правое дело.
Улица, где жил Виктор Гепп, носит его имя. Перед домом — цветы. Пусть всегда напоминают они о светлой и мужественной жизни, отданной за революцию, за наше счастье.