Боевое задание

Боевое задание

Победа Октябрьской социалистической революции была встречена рабочими Сестрорецка с ликованием. Воззвание II съезда Советов, «Декрет о мире» и «Декрет о земле» читались и перечитывались во всех цехах, горячо обсуждались.

Но прошло лишь три дня, как на заводе распространился слух, что бежавший из Петрограда во время восстания глава Временного правительства Керенский собрал казачьи части и двинул их на столицу под предводительством генерала Краснова. Сестрорецкий ревком спешно формировал рабочие дружины для защиты красного Питера.

На другой день в Петрограде вспыхнул, подожженный эсерами, мятеж юнкеров. Почти одновременно была предпринята попытка организовать мятеж в ставке главнокомандующего генерала Духонина. Молодой Советской республике приходилось вести борьбу с многочисленными врагами.

Дегтярев знал, что многие из генералов и офицеров царской армии уходили в стан врагов революции, бежали на Дон и за границу. Его волновал вопрос, как отнесется к революции Федоров?.. Ведь он был не только оружейником-изобретателем, а и генералом царской армии.

Но Федоров сам приехал в Сестрорецк и, разыскав Дегтярева, крепко пожал ему руку.

Это рукопожатие сказало Дегтяреву, что Федоров с ним, со всеми рабочими, с большевиками. Он будет работать для Советской власти!

Федоров был далек от политики и многого не понимал, но для него было бесспорно и ясно главное: с большевиками весь трудовой русский народ. И он, посвятивший всю жизнь служению своему народу, не мог идти против него или быть в стороне от его борьбы за светлое будущее.

Федоров выразил готовность служить молодой Советской республике…

В начале 1918 года, когда мирные переговоры в Брест-Литовске с немцами, в результате предательских действий Троцкого, зашли в тупик и над советской Россией нависла опасность вторжения немецких полчищ, Федоров и Дегтярев были командированы в глубь России, Им поручалось спешно восстановить брошенный датскими концессионерами небольшой оружейный завод и наладить на нем производство автоматов Федорова.

Они быстро собрались в путь, но выехать из Петрограда с семьями, с кучей малолетних детей оказалось невозможным. Поезда, уходящие на Москву и на Восток, были забиты до предела. Люди ехали из голодного Питера в тамбурах, на крышах вагонов, даже на буферах. Вокзальное начальство наотрез отказало в теплушке.

– Василий Алексеевич, поедемте пока одни, а потом заберем семьи, – предложил Федоров. – Время терять нельзя.

– А может, удастся выхлопотать теплушку, Владимир Григорьевич? Ведь у меня, сами знаете, мал мала меньше…

– Хорошо, я похлопочу еще, – сказал Федоров.

Дегтярев уехал домой и рассказал о своих затруднениях на заводе. Рабочие дружно пришли на помощь. Отыскав в тупике поломанный товарный вагон, они прикатили его на завод.

Вечером, захватив инструменты и материалы, с песнями двинулись к вагону, где уже трудился сам Дегтярев. Застучали молотки, заскрежетали пилы, заскрипели гаечные ключи…

Кто-то где-то раздобыл «буржуйку», нашлись и трубы, и дрова.

Мигом добыли огня, плеснули на дрова из масленки и сразу почувствовали себя в тепле. Дрова весело потрескивали, работа пошла веселей, и к полуночи вагон был починен.

– Товарищи, сердечное вам спасибо! – благодарил Дегтярев, – а то как бы я с малолетками-то?..

– Подожди, Василий, еще не сел в вагон. Лошадь-то где возьмем?.. Ведь скарб у тебя?

– Какая лошадь, зачем она? На себе перенесем все, айда, ребята!..

Утром с дачным поездом Дегтярев вместе с многочисленным семейством и всем своим имуществом прибыл в Петроград.

Вечером вагон прицепили к дальнему поезду.

Расположившись у горячей «буржуйки», бывший солдат и бывший генерал заварили чай и завели разговор о предстоящей работе.

– Вот, Василий Алексеевич, – говорил Федоров, – приедем на новое место, обоснуемся и опять за дела. Создадим хорошую мастерскую. Я рад, что наконец получу возможность целиком отдаться работе над автоматом.

– Может быть, и мне удастся там заняться своим карабином.

– Обязательно, Василий Алексеевич. Вы непременно должны будете приступить к самостоятельной работе, опыта вам не занимать…

Поезд двигался медленно, часами стоял на станциях, полустанках, а то и просто в полях.

До станции Дно ехали чуть ли не неделю. Оттуда весь состав повернул на Тихвин – Московская дорога была забита воинскими эшелонами. С большим трудом добрались до Вологды и там опять застряли. В Петербург шли литерные поезда с мобилизованными, военным снаряжением, провиантом.

– Смотрите, какое движение к Питеру, наверное, что-то стряслось, – сказал Федоров, выглянув в приоткрытую дверь.

– Я сейчас сбегаю на вокзал, узнаю, – сказал Дегтярев.

– Нет уж, пойдемте вместе.

На вокзале толпились солдаты, мешочники, все старались пробиться к воззванию, приклеенному к кафельной печке.

Федоров, привстав на носки, через головы людей прочитал: «Социалистическое отечество в опасности!» – и сердце его дрогнуло. Он протиснулся ближе и с жадностью дочитал до конца. Это был призыв партии и Советского правительства к народу.

Оказалось, что германское правительство прервало перемирие и бросило свои войска на юную Страну Советов. Остатки русской армии не могли противостоять громаде немецких войск и стремительно катились к Питеру.

Партия и правительство призывали рабочий класс и весь трудовой народ к решительной борьбе.

– Василий Алексеевич, – возбужденно сказал Федоров, – мы, как старые солдаты, не имеем права стоять на запасных путях. Наш долг – ковать оружие для начавшейся битвы, мы должны любыми путями пробиться к месту назначения. Сейчас же идемте к начальнику станции…

Решительные требования Федорова возымели действие: вагон прицепили к поезду, отправляющемуся в Москву.

24 февраля они прибыли к месту назначения.

Тихий, заснеженный городок встретил их могильным молчанием. Никаких представителей, никакой встречи…

– Ну что ж, Василий Алексеевич, – сказал Федоров. – Давайте выгружаться. – И первый выпрыгнул в снег. За ним спрыгнул Дегтярев.

– Да, Владимир Григорьевич, дело не ждет, да и душа болит, как подумаешь, что война.

Поручив женам укладывать вещи, они прямо с вокзала направились в уездный комитет партии.