Боевое задание
Боевое задание
Победа Октябрьской социалистической революции была встречена рабочими Сестрорецка с ликованием. Воззвание II съезда Советов, «Декрет о мире» и «Декрет о земле» читались и перечитывались во всех цехах, горячо обсуждались.
Но прошло лишь три дня, как на заводе распространился слух, что бежавший из Петрограда во время восстания глава Временного правительства Керенский собрал казачьи части и двинул их на столицу под предводительством генерала Краснова. Сестрорецкий ревком спешно формировал рабочие дружины для защиты красного Питера.
На другой день в Петрограде вспыхнул, подожженный эсерами, мятеж юнкеров. Почти одновременно была предпринята попытка организовать мятеж в ставке главнокомандующего генерала Духонина. Молодой Советской республике приходилось вести борьбу с многочисленными врагами.
Дегтярев знал, что многие из генералов и офицеров царской армии уходили в стан врагов революции, бежали на Дон и за границу. Его волновал вопрос, как отнесется к революции Федоров?.. Ведь он был не только оружейником-изобретателем, а и генералом царской армии.
Но Федоров сам приехал в Сестрорецк и, разыскав Дегтярева, крепко пожал ему руку.
Это рукопожатие сказало Дегтяреву, что Федоров с ним, со всеми рабочими, с большевиками. Он будет работать для Советской власти!
Федоров был далек от политики и многого не понимал, но для него было бесспорно и ясно главное: с большевиками весь трудовой русский народ. И он, посвятивший всю жизнь служению своему народу, не мог идти против него или быть в стороне от его борьбы за светлое будущее.
Федоров выразил готовность служить молодой Советской республике…
В начале 1918 года, когда мирные переговоры в Брест-Литовске с немцами, в результате предательских действий Троцкого, зашли в тупик и над советской Россией нависла опасность вторжения немецких полчищ, Федоров и Дегтярев были командированы в глубь России, Им поручалось спешно восстановить брошенный датскими концессионерами небольшой оружейный завод и наладить на нем производство автоматов Федорова.
Они быстро собрались в путь, но выехать из Петрограда с семьями, с кучей малолетних детей оказалось невозможным. Поезда, уходящие на Москву и на Восток, были забиты до предела. Люди ехали из голодного Питера в тамбурах, на крышах вагонов, даже на буферах. Вокзальное начальство наотрез отказало в теплушке.
– Василий Алексеевич, поедемте пока одни, а потом заберем семьи, – предложил Федоров. – Время терять нельзя.
– А может, удастся выхлопотать теплушку, Владимир Григорьевич? Ведь у меня, сами знаете, мал мала меньше…
– Хорошо, я похлопочу еще, – сказал Федоров.
Дегтярев уехал домой и рассказал о своих затруднениях на заводе. Рабочие дружно пришли на помощь. Отыскав в тупике поломанный товарный вагон, они прикатили его на завод.
Вечером, захватив инструменты и материалы, с песнями двинулись к вагону, где уже трудился сам Дегтярев. Застучали молотки, заскрежетали пилы, заскрипели гаечные ключи…
Кто-то где-то раздобыл «буржуйку», нашлись и трубы, и дрова.
Мигом добыли огня, плеснули на дрова из масленки и сразу почувствовали себя в тепле. Дрова весело потрескивали, работа пошла веселей, и к полуночи вагон был починен.
– Товарищи, сердечное вам спасибо! – благодарил Дегтярев, – а то как бы я с малолетками-то?..
– Подожди, Василий, еще не сел в вагон. Лошадь-то где возьмем?.. Ведь скарб у тебя?
– Какая лошадь, зачем она? На себе перенесем все, айда, ребята!..
Утром с дачным поездом Дегтярев вместе с многочисленным семейством и всем своим имуществом прибыл в Петроград.
Вечером вагон прицепили к дальнему поезду.
Расположившись у горячей «буржуйки», бывший солдат и бывший генерал заварили чай и завели разговор о предстоящей работе.
– Вот, Василий Алексеевич, – говорил Федоров, – приедем на новое место, обоснуемся и опять за дела. Создадим хорошую мастерскую. Я рад, что наконец получу возможность целиком отдаться работе над автоматом.
– Может быть, и мне удастся там заняться своим карабином.
– Обязательно, Василий Алексеевич. Вы непременно должны будете приступить к самостоятельной работе, опыта вам не занимать…
Поезд двигался медленно, часами стоял на станциях, полустанках, а то и просто в полях.
До станции Дно ехали чуть ли не неделю. Оттуда весь состав повернул на Тихвин – Московская дорога была забита воинскими эшелонами. С большим трудом добрались до Вологды и там опять застряли. В Петербург шли литерные поезда с мобилизованными, военным снаряжением, провиантом.
– Смотрите, какое движение к Питеру, наверное, что-то стряслось, – сказал Федоров, выглянув в приоткрытую дверь.
– Я сейчас сбегаю на вокзал, узнаю, – сказал Дегтярев.
– Нет уж, пойдемте вместе.
На вокзале толпились солдаты, мешочники, все старались пробиться к воззванию, приклеенному к кафельной печке.
Федоров, привстав на носки, через головы людей прочитал: «Социалистическое отечество в опасности!» – и сердце его дрогнуло. Он протиснулся ближе и с жадностью дочитал до конца. Это был призыв партии и Советского правительства к народу.
Оказалось, что германское правительство прервало перемирие и бросило свои войска на юную Страну Советов. Остатки русской армии не могли противостоять громаде немецких войск и стремительно катились к Питеру.
Партия и правительство призывали рабочий класс и весь трудовой народ к решительной борьбе.
– Василий Алексеевич, – возбужденно сказал Федоров, – мы, как старые солдаты, не имеем права стоять на запасных путях. Наш долг – ковать оружие для начавшейся битвы, мы должны любыми путями пробиться к месту назначения. Сейчас же идемте к начальнику станции…
Решительные требования Федорова возымели действие: вагон прицепили к поезду, отправляющемуся в Москву.
24 февраля они прибыли к месту назначения.
Тихий, заснеженный городок встретил их могильным молчанием. Никаких представителей, никакой встречи…
– Ну что ж, Василий Алексеевич, – сказал Федоров. – Давайте выгружаться. – И первый выпрыгнул в снег. За ним спрыгнул Дегтярев.
– Да, Владимир Григорьевич, дело не ждет, да и душа болит, как подумаешь, что война.
Поручив женам укладывать вещи, они прямо с вокзала направились в уездный комитет партии.