В Сестрорецке
В Сестрорецке
Уезжая в Сестрорецк, Токарев думал, что теперь винтовку будут изготовлять заводские специалисты, ему же придется лишь наблюдать за ходом работ.
Он и представить не мог тех трудностей, которые ожидали его на заводе.
Специалисты инструментальной мастерской разобрали винтовку Токарева до последнего винтика и начали кропотливо снимать размеры с каждой детали, составлять чертежи, производить расчеты допусков и пригонок. Они должны были на основе макета винтовки составить хорошо выверенные рабочие чертежи и уже по ним производить изготовление нового образца. Этот образец был бы точной копией его винтовки и отличался от нее только лишь качеством изготовления. Такой образец теперь уже не мог удовлетворить конструктора: неустанно думая над своим изобретением, он наметил ряд усовершенствований в системе. Но специалисты инструментальной мастерской и слышать не хотели о вмешательстве автора в их дело.
Токареву пришлось параллельно с ними делать еще один образец, в который он намеревался внести улучшения.
Ему отвели угол в кабинете начальника мастерской, поставили там верстак, снабдили необходимыми инструментами, а для производства сложных работ выделили в мастерской токарный и фрезерный станки.
Здесь условия для работы оказались несравненно лучшими, чем в Ораниенбауме, и Токарев не замедлил воспользоваться ими. В Сестрорецке он работал с большим подъемом. Одновременно с ним трудились над созданием отечественного автоматического оружия Федоров, который добился перевода Дегтярева на тот же Сестрорецкий завод, Рощепей и другие изобретатели. Все они продолжали совершенствовать свои винтовки.
Вскоре Токарев познакомился с Рощепеем. Тот начал разработку своей винтовки еще в 1904 году, будучи на военной службе в полку, при крепости Зягрна, близ Варшавы. Он создавал свой первый образец в примитивных условиях полковой мастерской и не мог добиться желаемых результатов. Однако командир полка очень заинтересовался работой своего солдата и направил Рощепея в Ораниенбаумскую офицерскую школу. Это было в 1905 году, когда в Россию хлынули многие иностранные изобретатели со своими автоматическими системами.
Начальник Оружейного полигона, полковник Филатов, отнесся к изобретателю-самоучке с большим вниманием. Он направил Рощепея в оружейный отдел артиллерийского комитета, ходатайствуя, чтобы ему предоставили возможность продолжить изобретательскую работу над винтовкой в более лучших условиях.
Рощепея оставили в оружейной мастерской Офицерской школы, а в 1907 году, когда усовершенствованный им образец был испытан стрельбой, перевели на Сестрорецкий завод.
Таким образом, в 1908 году на Сестрорецком оружейном заводе над созданием автоматической винтовки работала целая группа русских конструкторов. Однако все они были разобщены, оторваны друг от друга, лишены технической помощи. Как видно, до их деятельности, направленной на разработку новейшего отечественного оружия, ни царскому правительству, ни его военному министру не было никакого дела.
Но каково бы ни было отношение «верхов», Токарев считал своим долгом довести до конца начатое дело. Он знал твердо и страстно верил, что его винтовка может сослужить большую службу Родине. Создание хорошей автоматической винтовки было для него не только делом чести, но и священным долгом русского оружейника-патриота.
Пока инструментальная мастерская изготовляла первый заводской образец, Токарев успел проделать большую работу по усовершенствованию винтовки. Многие детали он видоизменил, придав им новую форму и сделав более прочными. Удалось ему также улучшить некоторые механизмы, ввести переводчик для одиночной и непрерывной стрельбы, усовершенствовать затвор. Винтовка получилась легче, надежней и удобней в обращении.
Летом 1910 года она была представлена на комиссионные испытания. Испытывались одновременно оба образца: заводской и авторский, улучшенный Токаревым. Это был первый случай, когда в России проходила комиссионные испытания по специально разработанной программе отечественная автоматическая винтовка. До сих пор до комиссионных испытаний допускались только иностранные образцы.
Волнение Токарева было велико, но он, как всегда, сохранял внешнее спокойствие.
«Как бы ни была строга и взыскательна комиссия, – размышлял конструктор, – она все-таки должна будет признать, что новый образец совершенней первого».
Его предположения оказались правильными. Вариант, представленный самим изобретателем, оказался значительно лучше заводского. Из винтовки было произведено 890 выстрелов. Число задержек при нормальных условиях составило 3,4 процента, при форсированных – 6,1 процента.
Эти показатели были лучше результатов, полученных при последнем испытании заграничных автоматических винтовок. Поэтому комиссия постановила:
«Заказать Сестрорецкому заводу 10 винтовок Токарева (улучшенного образца) для более широких испытаний».
17 июля 1910 года из Главного артиллерийского управления было отправлено на завод официальное распоряжение. Одновременно возбудили ходатайство о продлении командировки Токарева еще на 6 месяцев.
Любопытно отметить, что повторное продление командировки Токарева был бессилен сделать даже военный министр. На это требовалась специальная виза царя. А так как Токареву пришлось работать на заводе много лет, эта процедура повторялась каждые шесть месяцев. Такова была бюрократическая система царской России, которую даже сам монарх не хотел и не мог изменить.
Как и в прошлый раз, изготовление новых десяти образцов заводские специалисты начали с составления единых чертежей и не допускали вмешательства Токарева.
Он же не мыслил изготовление этих образцов без внесения в них новых усовершенствований, необходимость которых выявили недавние испытания.
Вновь решили, что конструктор возьмется за усовершенствование образца один и не будет «мешать» заводским специалистам.
Токарев на этот раз не ограничился замечаниями комиссии и начал сам проверять свою винтовку в стрельбе, чтобы выявить самые мельчайшие недостатки, которые мог заметить только конструктор.
Производившие испытания его винтовки стрелки-испытатели, как заметил Токарев, стреляли во всех случаях со станка, то есть с жесткого упора, при этом клали цевье на подставку, а приклад прочно прижимали к плечу. В полевых условиях стрелок далеко не всегда мог стрелять с упора. Это обстоятельство заставило Токарева проверить, хорошо ли будет работать винтовка без упора.
Опасения изобретателя подтвердились. При стрельбе с плеча, лежа и стоя винтовка работала плохо – затвор полностью не отходил и не выбрасывал гильзу. Ясно, что при таком положении винтовка не могла быть надежным оружием. Хотя комиссия и не заметила этого недостатка, Токарев со всей суровостью отметил его и решил немедленно приняться за работу по усовершенствованию винтовки.
Он придумал ускорители для убыстрения движения затвора, которые одновременно помогали сжимать более сильную возвратную пружину. Но эти, как и некоторые другие находки, не удовлетворили конструктора. После долгих раздумий, после многих бессонных ночей он пришел к выводу, что есть два пути к устранению недостатков. Первый, наиболее простой и легкий, – применить приспособление вроде ускорителей. Второй, невероятно трудный, но более надежный и правильный, – произвести коренное изменение всей системы по замыслу, который уже давно созрел в его мозгу.
Несмотря на то что Токарев был связан временем и сроками командировки, он без колебаний избрал второй путь и засучив рукава включился в работу. Оставив подвижной ствол, конструктор коренным образом переделал все внутренние механизмы. Теперь затвор сцеплялся со стволом при помощи сложного рычага и поворотной муфты с винтовыми скосами. Система была совершенно оригинальной, и автоматика действовала более надежно.
После выстрела ствол с запирающей рамой и затвором отбрасывался назад, двигаясь по каналу кожуха и сжимая сильную возвратную пружину. Пройдя около пяти миллиметров, казенник ствола винтовыми скосами попадал в передние скосы затворной муфты и заставлял ее повернуться. Одновременно затворная муфта поворачивала и затвор, соединенный с нею специальными пазами. При дальнейшем движении ствола и рамы затвор выбрасывал гильзу и силой возвратной пружины возвращался на место, захватывая по пути поднявшийся из магазина патрон. Рамка в обратном движении попадала своим скосом на задний винтовой скос затворной муфты и заставляла ее повернуться вокруг своей оси, а та в свою очередь поворачивала и прочно закрывала затвор. Таков был принцип работы нового образца автоматической винтовки Токарева. Чтобы осуществить эту переделку системы и изготовить новый образец винтовки, конструктору пришлось трудиться без отпусков и отдыха целых два года.
«Я нашел выход из тяжелого положения, – вспоминал впоследствии Токарев, – но трудно представить, ценою каких усилий! Скольких бессонных ночей стоила мне разработка повой системы…»
Создавая новый вариант винтовки, Токарев сумел добиться еще одной немаловажной победы: ему удалось сократить количество частей с 91 до 65.
В мае 1912 года винтовка Токарева (новый образец) проходила вторичные комиссионные испытания.
Несмотря на возросшие требования, винтовка Токарева получила высокую оценку.
Комиссия в своем журнале писала:
«Испытанный образец значительно совершеннее представленного в 1910 году и в настоящее время может быть поставлен наряду с другими системами, испытываемыми комиссией».
А к другим испытываемым системам следует отнести автоматическую винтовку Федорова, представленную на комиссионные испытания в 1911 году.
Успех вторичных испытаний автоматической винтовки обрадовал Токарева, но в то же время и заставил его со всей серьезностью отнестись к отмеченным недостаткам, главным образом к значительному проценту задержек.
Теперь, когда соревнование с Федоровым стало явным, Токареву не хотелось уступать первенства. Он упорно продолжал трудиться над винтовкой, устраняя мелкие неполадки и капризы механизма. Но улучшение одной детали неизбежно влекло за собой изменения в других деталях и частях.
Токарев опять взялся за изготовление нового, уже четвертого по счету образца.
Пребывание его на заводе затягивалось. Семья, проживавшая в Ровно, тосковала и звала его домой. А 12-й казачий полк, где Токарев числился на службе, не надеясь на его возвращение, возбудил ходатайство об отчислении подъесаула Токарева из полка. Однако Токарева теперь уже ничто не интересовало, кроме работы. Перед ним была ясная цель – довести до совершенства свою винтовку, и этому он отдавал все свои знания, опыт и силы.
Благодаря тому, что удалось использовать ряд частей, изготовленных инструментальной мастерской, Токарев сумел представить в комиссию новый образец (четвертый вариант) своей винтовки в конце того же 1912 года.
Испытания проводились с 31 января по 6 февраля 1913 года.
На этот раз винтовка Токарева показала хорошие боевые качества. В журналах комиссии по выработке автоматической винтовки от 10 марта 1913 года было записано:
«Принимая же во внимание отличные результаты, полученные при испытании винтовки стрельбою, ставящие ее по числу задержек (при нормальных условиях) на первое место среди всех подвергавшихся полному испытанию, комиссия полагает, что винтовка подъесаула Токарева заслуживает самого серьезного внимания, тем более, что винтовка полковника Федорова, давшая пока лучшие результаты, войсковому испытанию не подвергалась, что заставляет признать безусловно необходимым иметь другой образец, так как результаты испытаний в войсковых частях могут разниться от выводов, сделанных на основании комиссионных, даже полигонных опытов».
Комиссия постановила срочно заказать Сестрорецкому заводу 10 винтовок Токарева последней модели, чтобы подвергнуть их еще более широким полигонным испытаниям.
На этот раз руководство завода, учитывая возможность перехода в дальнейшем к серийному производству винтовок Токарева, поручило изготовление десяти заказанных образцов производить более основательно. Составлялись проверочные чертежи всех частей, устанавливались некоторые приспособления для получения взаимозаменяемых частей, изготовлялись главные лекала.
Летом все части десяти винтовок были готовы. Оставалось собрать и отладить их, но тут разразилась война.
«Ну, теперь дело пойдет скорей, – подумал Токарев. – Война потребует быстрого производства новейшего оружия». Но получилось как раз наоборот. В связи с войной были категорически запрещены все опытные работы по оружию. Самого Токарева отправили на фронт.