34

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

34

То, что Шпагину довелось увидеть в кузнечно-прессовом цехе, его поразило: огромные прессы с необыкновенной легкостью штамповали из листового железа крылья машин, дверцы, кузова.

Особенно заинтересовал его пресс, на котором из пятимиллиметрового железа штамповались гаечные ключи. Одно нажатие рычага – и ключ готов!

«Ну, раз такое железо штампуется, – подумал Шпагин, – волноваться за автоматы нечего. Дело пойдет».

Он внимательно осмотрел отштампованные изделия, ознакомился со штампами и изготовлением их. Изделия были очень чистыми и не нуждались ни в какой обработке.

Шпагин возвращался домой довольный. «Нужно смело браться за разработку вырубки кожуха и коробки автомата. Если это удастся поставить на штамповку, главное будет сделано!»

Небольшая комнатка Шпагина, которую все домашние называли «спальней», за несколько дней превратилась в мастерскую. Шпагин не только не позволял делать там уборку, но даже никого в нее не пускал. Возвращаясь с работы, он раскладывал на столе лист тонкого картона и принимался мягким карандашом вычерчивать зубчатые контуры вырубки. Когда чертеж был готов, Шпагин вооружался ножницами и сапожным ножом, аккуратно вырезал вырубку и потом, свернув ее в трубку, прикидывал, измерял, рассчитывал, соображая, |где и как разместятся внутренние части автомата. Он засиживался до глубокой ночи, изрезывал по нескольку листов картона, упорно искал нужные профили, намечал и вырезал отверстия для размещения в них деталей автомата. Так создавался макет будущей системы.

Конечно, Шпагин мог бы привлечь чертежников, перенести все работы в конструкторское бюро, но он еще не был уверен, что его замысел увенчается успехом. Поэтому работал дома, втайне от всех.

Идея перенесения основных частей автомата на штамповку казалась ему находкой. Ведь если б удалось этого достичь, тогда производственный цикл сократился бы в несколько раз и в короткий срок заводы смогли бы наладить массовый выпуск автоматов.

Сколько бы человеческих жизней было сохранено! И как знать, может быть, это приблизило бы конец войны. Высокая цель прибавляла ему силы, воодушевляла.

Карта вырубки была наконец составлена окончательно. Из картона, фанеры, деревянных планок и брусков Шпагин вырезал детали затвора, спускового механизма и других частей автомата, стремясь при этом к предельной простоте конструкции.

Когда черновой макет автомата был готов и Шпагин уже душой чувствовал, что он придумал что-то свое, новое, не существовавшее в оружейной технике, он решился обо всем поведать Дегтяреву. Он хотел поступить так же, как когда-то Дегтярев, показавший Федорову черновой макет своего знаменитого впоследствии пулемета ДП.

И хотя Шпагин был теперь опытным конструктором с двадцатилетним стажем работы в творческом коллективе, а Дегтярев по-прежнему был его учителем и другом, он все же не без трепета принимал решение показать Дегтяреву макет своего автомата.

Двадцать лет зная Дегтярева, Шпагин не помнил случая, чтобы Василий Алексеевич покривил душой или проявил невнимание к талантливому предложению другого изобретателя. Он был уверен – Дегтярев скажет правду! Больше того, он верил, что, как бы ни было горько Дегтяреву отказаться от своей системы, он откажется от нее, если будет убежден, что новый автомат принесет большую пользу Родине.