За границей Родины

За границей Родины

В декабре 1943 года 1848-й полк получил 57-миллиметровые пушки и на время изучения нового оружия, а также с целью пополнения был отведен во второй эшелон.

1844-й и 1846-й полки бригады продолжали наступать — шли на северо-запад. Они форсировали южный Буг, Днестр, прошли с боями Молдавию и вместе с войсками 2-го Украинского фронта вышли на границу нашей Родины с Румынией. С холмов, покрытых виноградником, воины увидели серебряную ленту широко разлившегося Прута. Испытывали чувства, которые выразила газета «Правда» за 27 марта:

«Вот она, долгожданная, трижды желанная государственная граница нашей Отчизны, тридцать три месяца назад попранная врагом».

Чувство гордости за свой народ испытывали все бойцы бригады. Комбриг Сапожников сказал:

«Мы пойдем по суворовской дороге и будем бить врага по-суворовски!» Заянчковский добавил: «Сначала дадим перцу румынским фашистам, а потом и фрицам. Не все им топтать нашу землю. Пройдемся и мы по их территории. Пусть поймут, что такое война. Если б фашисты пережили хоть часть того горя, которое принесли нашей стране, они быстро бы лапки сложили… Только советский солдат не варвар. Не завоевателями идем — освободителями!»

«Сначала несколько дней стояли в хуторах Отрошачий, Котнарий, потом обосновались в лесу, — вспоминает И. Иванов. — Здесь мы с гвардии старшим лейтенантом Михаилом Гавриловичем Якушиным жили в одной землянке, которую звали собачьей конурой. Хотели ее вырыть поглубже, да помешали грунтовые воды. Вот и обитали в скрюченном положении, и довольно долго. А когда пришел приказ выдвинуться вперед, к городу Яссы, жалко было бросать конуру. И не только потому, что строили своими руками — здесь мы прочитали и законспектировали много книг, особенно Якушин.

Сверху течет, потому что дожди идут не переставая. На землю ноги нельзя поставить: по колено воды. А он сидит перед коптилкой, сделанной из гильзы снаряда, и вслух читает историю ВКП(б), том Сталина: готовится к лекции.

— Ложись, — говорю я ему. — Слышишь: летят. Сейчас сбросят бомбы, и станет конура нашей могилой, не успеешь и применить полученные знания.

А он:

— Тебя, может, и убьют, а меня — нет. У меня дочка — Рита. Ей всего три годика. Как же она без папки будет?

— У других, что ли, детей нет? Война никого не щадит. Ложись, — не сдавался я.

Как-то вбегает к нам И. Г. Горбачев, ординарец Заянчковского, и кричит:

— Гитлера убили! По радио говорят. Теперь войне конец! Якушин выскочил из землянки и — к машине, где находился радиоприемник. Вернулся хмурый:

— Обманул Иван Григорьевич. Не убили Гитлера, только покушались. Отделался фюрер легким увечьем. Но и то дело. Значит, есть в самой ставке трещина…

На следующий день Якушин читал лекцию, а я записывал ошибки, недостатки, так он велел. Я был постоянным слушателем его лекций и консультантом. Оба мы были учителями, только я закончил педучилище, а он пединститут. Может, потому и сошлись так близко: вместе жили, ели, ездили».