Подвиг и его обратная сторона

Подвиг и его обратная сторона

Из журнала боевых действий бригады:

«30 октября 43 г. В районе Александровки бой с танками врага вел 1844-й полк. Пехотного прикрытия не было. Танки подпускали на пятьдесят — сто метров и расстреливали в упор. Бой шел три часа. Отбито три атаки. Уничтожено девять танков и до трехсот фашистов.

15 ноября. В районе Ново-Украинки 1844-й полк без пехотного прикрытия вел бой с танками и пехотой врага. Особо отличилась четвертая батарея, которую возглавлял Н. Э. Марченко. Подпустив пехоту на сто — двести метров, расстреляли до трехсот немцев.

21 декабря. На позиции 1846-го полка враг бросил двенадцать танков и до двух батарей пехоты. Уничтожено четыре танка и около двухсот гитлеровцев. Отличились первая и четвертая батареи, которыми командуют коммунисты: старший лейтенант В. П. Разживин и лейтенант М. Г. Смирнов. Результативно било по противнику орудие В. С. Короткова.

22 декабря. Бой под Новгородкой с восемнадцатью танками, восемью транспортерами и батальоном пехоты вел 1844-й полк. Вторая, третья и четвертая батареи, отрезанные от наших частей, приняли удар на себя. Четко действовали командир второй батареи старший лейтенант А. И. Леонов, командир взвода четвертой батареи Н. Ф. Гаврилов, командир орудия П. Г. Семиряков и его наводчик П. А. Фуражкин (вторая батарея)… Подбито три танка, уничтожено около восьмидесяти фашистских солдат и офицеров».

В бою 22 декабря 1943 года погиб Герой Советского Союза командир орудия 1844-го полка сержант Иван Филиппович Литвинов.

Бригада в составе седьмой гвардейской армии наступала в сторону Кировограда. Вторая батарея 1844-го полка стояла на закрытых позициях — довольно далеко от линии фронта. На передовой было тихо. Уже несколько дней ни одна из воюющих сторон не предпринимала крупных наступлений. Вдруг приказ: срочно сняться и выдвинуться вперед — занять оборону в боевых порядках пехоты. Оказывается, на этом участке обнаружилось скопление крупных танковых сил противника. Затишье было перед бурей.

«На место прибыли ночью, — вспоминает Фазлутдинов. — Командир батареи старший лейтенант Леонов указал место моему взводу, оставил двух связистов и ушел. Я осмотрелся, насколько позволяла видимость. Сзади нас — большие стога, чуть впереди, справа — черный высокий курган. Мы стояли на поле спелых подсолнухов. Земля под ногами — рыхлая. Чернозем. Начали оборудовать огневые позиции.

Слева от нас расположился первый огневой взвод. С этой же стороны слышался гул моторов. Я послал связиста узнать, в чем дело. Вернувшись, он доложил: ребята оборудуют огневые и очень встревожены — шум моторов усиливается со стороны лощины. Наши там или немцы — неизвестно. Где комбат, никто не знает.

Чувствуем себя как в мышеловке. Мало того, что днем эту местность не видели — еще подсолнухи высокие, как лес. Просочится пехота противника в наши боевые порядки и расстреляет нас, словно куропаток.

Тут прошел с походной кухней на спине пехотинец. Полегчало. Значит, не одни мы здесь. Сейчас самое главное — успеть окопаться. В том, что начнется мясорубка, мы не сомневались. Не семечки же щелкать нас сюда послали.

Не успели окопаться, как противник открыл сильный огонь. Шквал его обрушился позади нас. В чем дело?.. Началась стрельба со стороны первого взвода. Шум моторов усилился. Я снова послал туда связного. На этот раз связной не вернулся.

Вспышки выстрелов осветили немецкие танки, за ними на бронетранспортерах — пехота. Смотрим: повернули они и пошли вдоль фронта на нас, паля беспрерывно.

Первым встретил фрицев второй расчет, где наводчиком Григорий Музыченко. Затем «заговорило» первое орудие. Вначале стреляли «на ощупь» — по вспышкам. Вскоре танки и бронетранспортеры появились перед самыми позициями.

Стрельба со стороны первого огневого взвода прекратилась. А огневой налет все продолжался. Ни один человек не мог проскочить со стороны тыла к нам на помощь.

Связь прерывалась, мы оказались отрезанными от своего штаба. Второй связист, посланный мной, чтоб восстановить линию, тоже не вернулся.

Мы подбили танк и бронетранспортер. Немцы продолжали двигаться вдоль фронта в сторону кургана. Миновав нас, они проскочили еще с полкилометра и свернули к себе в тыл. Огневой вал позади нас исчез. Все стихло.

Уже рассветало, когда к нам прибежал командир полка. Мы в это время подбирали раненых и убитых. Долго смотрел он на наши лица, лоснящиеся от грязи и пота».

В ту ночь Григорий Музыченко, уже будучи кавалером ордена Славы III степени, уничтожил «тигра» и двадцать гитлеровцев. Об этом в газете «Суворовский натиск» рассказал И. Иванов:

«Музыченко послал снаряд — недолет, второй и третий легли правее, а четвертый угодил прямо в танк, и он задымил. Кавалер ордена Славы перенес огонь на машины, где сидели немцы. Он стрелял до тех пор, пока снарядные ящики не стали пустыми, тогда Музыченко начал отстреливаться от немцев из автомата. Его стойкость спасла батарею. Немецкая атака была отражена»

(«За Родину», 25 января 1944 г.).

В мирной жизни подвиг — чаще всего следствие чьей-то безответственности, нерасторопности. На войне без подвигов не обойтись. Но и здесь порой герои вынуждены совершать их из-за просчетов, трусости других людей.

Анализируя описанный бой, Фазлутдинов говорит:

«Когда противник открыл ураганный заградительный огонь, командир батареи старший лейтенант Леонов оказался сзади нас — в стоге сена. Отгороженный от своих бойцов стеной огня, он на вопрос начальника штаба «что с батареей?» — поспешил доложить, что батарея погибла. Комбат находился неподалеку, а прибыл к нам позднее командира полка майора Кавтаськина.

Дело усугубилось тем, что командир первого огневого взвода также оказался во время боя по ту сторону огненного вала. Он спал в стоге сена и остался там, отрезанный от своих ребят. Цена этого поступка была велика. Пушки расчетов раздавлены немецкими танками. Многие бойцы погибли.

Под Яссами, когда готовились к грандиозному наступлению, мы повстречали бывшего командира первого взвода нашей батареи. Он был рядовым штрафного батальона и очень переживал — не столько за себя, сколько за ребят, которые погибли в том бою по его вине.

Комбата Леонова спасло то, что мы оказались на месте и подбили танк, бронетранспортер с пехотой. Комбат был наказан, но оставлен командовать батареей».

Нельзя забывать, что Леонов был поставлен командиром батареи вместо выбывшего по случаю контузии Халтурина, которого бойцы любили и уважали. Осознав просчет, он в дальнейшем проявлял себя как человек смелый и находчивый, о чем свидетельствуют документы бригады.