СОЛЯРКА В БУХТЕ, ИЛИ ОБРАТНАЯ СТОРОНА ГЕРОЙСКИХ ПОСТУПКОВ

СОЛЯРКА В БУХТЕ, ИЛИ ОБРАТНАЯ СТОРОНА ГЕРОЙСКИХ ПОСТУПКОВ

В боевом походе, как раньше упоминалось, были повреждены междубортная балластная цистерна № 6 и уравнительная цистерна. Поэтому лодка перешла на ремонт в Пала-губу, к плавмастерской «Красный горн».

Поврежденные цистерны ранее не были продуты, поскольку инженер-механик Синяков полагал, что они могут снова заполниться через трещины, а дважды гонять воздуходувки ему не хотелось. Сейчас же продуть их было необходимо, чтобы плавмастерская могла приступить к ремонту.

Когда Синяковым была дана команда — подготовиться к продуванию всех, в том числе и топливно-балластных, цистерн, трюмный старшина Балуков робко заметил, что в цистернах еще могла остаться часть топлива. Однако Синяков, тщательно оберегая свой авторитет, не терпел никаких советов и подсказок. Были у него в данном случае еще какие-то свои «хитрые» соображения по поводу количества израсходованного в походе и переданного на «Щ-402» топлива. Так или иначе, но цистерны были продуты.

Пала-губа — небольшая закрытая бухта, соединенная с Кольским заливом очень узким и неглубоким проливом — сразу, оказалась наполовину покрытой солидным слоем солярки, которой в цистернах оказалось еще довольно много. Назревала огромная опасность. Около плавмастерской стояло несколько ремонтирующихся лодок, шла электросварка, всюду висели резиновые шланги, электрокабели, каждую минуту мог вспыхнуть пожар и уничтожить плавмастерскую вместе с кораблями, не говоря уже о том, что выливание топлива в бухту само по себе пахло большим скандалом.

Вконец перетрусивший Синяков сначала приказал краснофлотцам вручную отгонять солярку от корпуса

[107]

лодки, затем заставил откачивать солярку с поверхности воды ручной помпой. Эти меры, естественно, ничего не дали. Придя в полное отчаяние, он не нашел ничего лучшего, как вызвать из Полярного разъездной катер, который стал разгонять солярку по всей бухте…

Синякову повезло. Ничего опасного не случилось. Дело ограничилось разбором происшествия у флагманского инженер-механика бригады, и Синяков сумел как-то отговориться, используя себе во благо тот факт, что никак нельзя было определить в цифрах количество вылитого в бухту топлива. Однако флагмех бригады И. Коваленко такие факты помнил крепко и все «лыко» пошло Синякову в соответствующую строку при определении его дальнейшей судьбы.

Но на этом неприятности Синякова не кончились. Когда старшина группы электриков «К-21» главный старшина Козлов пришел сдавать резиновые мешки, полученные на поход по выручке «Щ-402», у него потребовали, чтобы он сдал обратно все 50 мешков, которые были выданы. На это требование Козлов резонно заявил, что это невозможно, поскольку 15 мешков оказались испорченными после переноски в них смазочного масла. Тогда ему не менее резонно возразили, что он должен представить все мешки, как целые, так и испорченные, поскольку это казенное добро и никто не имеет права самовольно решать его судьбу. Комиссия береговой базы рассмотрит качество мешков и спишет испорченные мешки в установленном порядке. И все будут довольны. Но Козлов заявил, что он выполняет распоряжение инженер-механика Синякова и судьба испорченных 15 мешков ему неизвестна

Возник скандал, хоть и небольшой. Старпом Лукьянов выяснил, что Синяков про эти мешки попросту забыл, а Козлов сам позволил растащить их по лодке на самые различные подсобные нужды, и часть мешков действительно куда-то пропала. Не исключено, что их попросту выкинули. Синяков рвал и метал, но ничего уже поделать не мог. Об этом случае опять доложили флагмеху Коваленко, он опять вызвал Синякова, а тот ничего не мог сказать в свое оправдание.

[108]

Самое печальное было в том, что мешки эти изготовлялись в Ленинграде, на заводе «Красный треугольник». Их в бригаде было ограниченное количество, взять их было неоткуда из-за блокады, а нужда в мешках была всегда. Короче говоря, Синяков получил очередной нагоняй и на его счет Коваленко записал очередные «штрафные» очки. Мешки через некоторое время, конечно, списали с соответствующими «фитилями». Лунин был очень недоволен тем, что у такого успешного похода был такой скандальный финал, так сказать, «ложка дегтя в бочке меда». Конечно, он никак не мог предположить, что неприятности на новом корабле, так ему понравившемся, только начинаются. Все-таки организация службы на лодке была не на высоте, несмотря на все старания Лукьянова, Ужаровского и Терехова,

В очередном походе Лунина вновь обеспечивал командир дивизиона Гаджиев, на чем настояло, видимо, командование бригады.

[109]