День Благодарения

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

День Благодарения

29.11.91. День Благодарения — какое прекрасное название национального праздника, самого важного в США, важнее Рождества и Пасхи!

Но что под этим? Сюжет: как переселенцы-пилигримы умирали с голоду, и индейцы добрые им дали тыквы; по Коннектикут- реке они приплыли, и пришельцы спаслись. Зато потом они этих же индейцев отстреливали, как волков, — ну, не они, а в следующем поколении. Как рассказывали за праздничным столом, поедая ритуальную индейку, за голову индейца даже платили охотникам — как у нас за отстрел волков.

Кстати, «индейку» тут называют «турка», не имея к туркам касательства, а мы ее — «индейкой», тоже не имея уже к индейцам касательства. Присцилла говорит, что это Линней Карл поименовал так…

И подумал я: американцы же не ниспровергают власть за то, что когда-то отцы-пилигримы индейцев отстреливали, а мы бедных коммунистов нынешних запретили за то, что деды их расстреливали священников, счеты с Ленина за Сталина требуем. Дурачье!..

Англичанин Джерри был там. Англия не переходит на правостороннее движение транспорта, как во всем мире. Говорит: переход на новое будет стоит три четверти национального дохода. И так — меньше туристов. Хотя от этого много катастроф. Ну да: у шофера же автоматика реакций, а тут ее на обратную перемени! Как?

И подумал я: Англия сохраняет барьер от иностранцев, блюдя свое; что же мы так распахнулись на все чужое, и границы и обычаи, защитные для культуры и стиля, отменили? Цивилизация так, с лица необщим выраженьем, растаяла — в смутной надежде построить что-то хорошее. Но построим очередного уродца, как уж и построили — советского… Но зачем тварину было убивать? Ничем она не хуже прочих устроений жизни, зато уж хоть какой строй и порядок выстрадали — что лучше, чем ничего, и снова-здорова с азов порядка и цивилизованности, со зверства и воровства начинать.

Ну ладно. А впрочем, и весело и смешно даже — над своей способностью разумения потешиться. Тоже нашему разумишку урок от Бытия, от Бога.

По радио песнопения сладкие, терапевтические душе, и про Бога проповеди и размышления.

И простое понял: нужна, должна быть сконструирована такая инстанция всепонимающая и всеразрешающая — для души. Такой концепт-конструкт. Чтобы порядок в душе навести и можно было бы в хаосе существования космосок себе построить и в нем жить, как в доме. Когда адресуешь ум и душу к чему- то Всезнающему и благому, то и переносить легче. Как вон и нашу советчину в хаосе — я сейчас: сделал выкладку, что это Бытие для нравоучения нашему и моему разуму такой урок и парадокс исторический учинило, — и повеселел, «разумное» нашел объяснение, хотя оно и нелепо…

Ну, давай за «Англию». Неплохо сегодня: еще без десяти 9.

4.30. О, мои милыя! Всякий раз когда ем и кусок подношу, о них, бедных, обливаюся. Вместо прогулки на велосипеде пошел в магазин Доброй Воли — что-нибудь своим купить, взял записочки Ларисы и Ножку ее на листе бумаги — с надписью Светланы: «Нога Ларисы — левая» — ну как не умиляться?..

И, кажется, удачно купил на сей раз: свитер с высоким воротником серо-лиловый за 5, куртку осеннюю за 7, сумку дорожную за 4.50 (можно теперь не унижаться, не просить Юза что-то в дорогу и на время холодов, пока не куплю в Нью-Йорке нечто нормальное… Хотя какие тут «холода»! Вон в рубашке сегодня хожу. Как говорит англичанин Джерри, здесь широта Флоренции…). Еще ветровку синюю — за 5, две рубашки — одну себе и Ларисе серую, как джинсовую — по 5, и джинсы Ларисе — за 2.50!

С ума сойти, какие цены! Вообще — и еда: меда огромная банка, наверное, полтора кг, — 3.30, и кг хлеба ржаного — 1.50.

Теперь надо колготки теплые своим купить, сыру и сухого молока и послать с Майклом 6-го. И сотен 5 долларов — на еду там.

Ну, а теперь — в работу. А то скоро много ездить придется: уже билет пришел на Вашингтон — 11 — го, потом оттуда — к Бобу Эдвардсу в Иллинойс — до 17-го ездить…

Немного чувствую себя — как на отхожем промысле, куда мужики на зиму уходили на заработки — «на гурбет» (в Болгарии). Вот и я на заработки долларов: вроде пригодится моя поездка семье — на прожитие. Даже на ПЕРЕжитие зимы и года сего…

1 декабря 1991. А тут — как лето, в рубашке ходи. Самочувствие хорошее: все в порядке. В душе проблем нет. Гнать надо дальше писание. Вчера уж и Англию окончил — в основном. Жаль тратить утро на доделывание. Потом. Что ж, поворачивать голову к последнему «Космосу», который мне давать-писать, — Еврейство? Время еще есть: на 10 декабря, на последний день я его наметил, чтоб, если возмущу «общественность», то уж и бежать скоро.

Странно-интересное самочувствие: в последний месяц, когда один за другим по неделе восписываю такие миры: Греция, Италия, Германия, Франция, Англия — будто поворачиваю душу и перенастраиваю на такие разные волны и уподобляюсь на время им. Ибо когда начинаю, кажется, ничего не помню; а как сконцентрируюсь — сразу из запасов души и ума и памяти выплывают главные вещи и идеи. Все ведь по памяти пишу — все эти образы, без книг. И так и лучше: забвение работает как абстракция-отвлечение от лишнего, так что выплывает из закромов памяти самое главное, и из него тку образ.

Пишу, а все звучат горькие слова Светланы в письме: ты все про умное, а нам бы хлеба достать, урвать в очереди что… Ну, скоро воссоединюсь — и разделю судьбу.

Завтра у Насти 25 лет! Четверть века. Это значит — как я, уже поработавший в Брянске в школе и поступающий в аспирантуру ИМЛИ! Сколько важной жизни уже к сему прожито! И университет, и первая любовь, и ее крах, и работа уже, и горы — Эльбрус… А тебе она все — дитя, дочь, абстракт любви. Так и родители им — даль и неразличимость, не детальность жизни и сюжетов. Как и мне — мать моя…

Нет, все же буду доделывать Первую часть и Англию сегодня. Не могу так с ходу врубиться; надо поворачивать жерло медитации, этой гаубицы своей, — не вмиг же!

7 ч. Ну, прозвонился, наконец, в Москву: Настю с днем рождения поздравить и проч. Было трудно пробиться, а как пробивался два раза — так там занято. Наконец, во втором ихнем часу ночи пробился. Светлана сразу: «Получили твое сухое письмо — и расстроились: ты там с Присциллой смотри! Если что сделаешь — то катастрофа! Она со всеми гуляла, а ты ее в письме хвалишь!..» И Лариска тут же: «Гошка, мы решили: как ты приедешь, тебя на анализ СПИДа послать». — Ох, и дура ж ты! — я Светлане. — Что у меня в жизни есть, кроме семейки нашей, и чтобы я это поверг? Есть простое средство: «Возьмешь, бывалоча, меж двух корявых пальцев…» — «Это вернее», — смеется Светлана.

Все ж справляли Настин день рождения — у бабушки. Чего-то едят, достают… Тут Майкл едет — хочу с ним денег переслать и посылку: сыру, сухого молока, колготки… И Катя тут звонила: Майкл еще возьмет ли деньги? Обыщут… И лекцию мою в Йеле в среду отменяют — забастовка как раз в среду! Катя: «Вы знаете, что у вас? Государство объявилось банкротом, и Ельцин взялся платить все долги? Значит — деньги печатать…»

Тут же и Димка звонит из Турина — я ему напомнил про Настин День рождения. Он им тоже позвонит. А мне говорит, чтобы я не вздумал доллары везти в Союз: 30 процентов возьмут на таможне, а дома держать — ограбят, а положить куда — не выдадут. Советует оставить у Суконика и чтоб тот перевел на счет Димки в Щвейцарский банк, а тот уж найдет средство мне переправлять по надобности…

— Но мы ж подохнем! Деньги на еду на этот год пойдут! — я ему.

— Ты слушай меня. У меня есть в Москве люди; они тебе будут давать, а у тебя будет рост идти. У тебя сколько будет? 7 тысяч? Ну вот за год будет нарастать 700.

— А что мне толку, если тут будут деньги нарастать, а мы там будем асфальт грызть? Ты хоть помни, что у тебя там родня; подкидывай сестрам и бабушке да отцу посылочки какие.

— А ты привезешь и дома хранить будешь — так тебя там пощупают…

— Да ведь и так «пощупать» могут: откуда им знать, что у меня нет ничего, раз приехал из Америки?

Вот такие-то проблемы. Еще и с деньгами. Перевозить или нет? Юз считает, что от сыновей ничего отцам не получить — зажмут.

Ну ладно: давай остужайся — работою.

2.12.91. Настин день рождения — 25 — сегодня! Что важнее?! Все ж надо было вчера и до нее дозвониться — голос услышать мне ее, ей — мой. Не очень-то я хорош сегодня, не так выспался, но давай работай. А то паника обступает, что не успею.

2.12.91

Ой, любименькие!

Щелкаю дату — и опять дивлюсь: Насте — 25! Четверть века! Жаль, что не вышло с ней соединиться: я ведь и туда звонил, но не пробился. Ну, дай Бог нам скоро живьем — тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, — свидеться!

Сегодня я что-то мал-мала «ако луд» — ошалелый (по-болгарски). После звонка вам тут же Димка звонит и говорит, чтобы я денег в Союз не ввозил, потому что сдерут 30 процентов, да и если дома хранить (а в банк класть нельзя — не выдадут назад) — навлеку на семью воров и злодеев (тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не накаркать!). А оставил бы Суконику, а тот бы переслал ему в Швейцарский банк, и там расти будут на его счете мои деньги, а он найдет способ нам пересылать — и тутошними получать через свои каналы.

— Да ведь, — говорю, деньги-то нам на прожитие нужны, чтобы не подохнуть в этот год. Что толку, что там проценты будут идти, а мы у себя асфальт грызть будем? Да и если кто узнает, что жирный, из Америки приехал, грабить могут прийти и не зная, что у меня дома ничего нет…

— Нет, говорит, бери 500, а остальное оставь…

Сомневаюсь очень. Юз еще раньше говорил, что детям-

сынам не надо оставлять, назад не получишь. Потапов говорит, что можно ввозить и объявлять. Правда, у нас каждый день правила меняются. Но считаю, что нам надо это дома иметь, так я нацелен. А ты еще там узнай и в письме через Майкла передай знать мне. Хотя у кого тебе так уж узнавать? Тут я и сам узнаю — у Потапова перед его отъездом. Считаю, надо везти домой все. Может, сотню оставить, чтобы у меня тут свой счет был, на который вдруг какой гонорар перечислять.

Сегодня утром Юз приходил. Я ему сказал, что Майкл согласился перевезти тебе посылку и «зелененьких» толику, и он, как человек практичный, так меня наставлял:

— Не стоит особо прямо на доллары покупать. Лучше их поменять на рубли: сейчас за 1 — 80 дают, а будет еще больше. И потом покупать на рынке или как. Конечно, чего нет — в валютном брать, но, как правило, лучше менять… Для обмена он мне дал свой канал — через Ольгу Битову (это вторая жена Б.). Ей он пересылает 20 д. — скажи, как гонорар за ее статью в «Новом русском слове», так что из 400, что берет М., твоих 380. Позвони ей, и пусть она тебя свяжет с его людьми: Эдик (у бензоколонки на углу Ленинского просп. и ул. Обручева) и Саша… Но и к этому лучше через нее: что тебе надо поменять «зелененькие». В общем, сама сообразишь. А то действительно: если там за 1 дают 80 или 100 — то вот я тут на посылку вам купил сыра, масла, орешки с корнфлексом — на 20; вот и считай. А за 2000 все же на базаре, небось, и брынзы, и творога, и проч. можно… Еще тебе накупил рейтузы и колготки — на 45; спасибо, Ира Алешковская помогла выбрать.

Боюсь, как бы не перебрал я с весом — уж килограмм 5–6 получается: еще ведь накупил в магазине «Чистая еда, натуральная» этих же корнфлексов с орешками — 2 кг и сухого молока…

Потом ходил в банк деньги брал — в общем, подсуетился «для дома, для семьи». Это-то что? А вот «инкогнито проклятое»! — что взялся книжку написать — не успеваю. А тут как назло — разом три приглашения с билетами на поездки с лекциями — по два-три дня. Вот и замандражил я. Но — ничего. Сейчас поуспокоюсь и, похоже, могу успеть.

Сегодня 2-е. 5-го вечером лететь в Огайо в Толедо на озеро Эри. Возвращаюсь — 8 днем. 9-го лекция в Йеле у Кати. 10 — последний день лекций. 11 лечу в Вашингтон: там 12 лекция в Кеннан-центре и ночую у Питера. 13 оттуда лечу к Бобу Эдвард- су в Иллинойс — до 16. Но Боб взялся мне подредактировать текст и перевести на компьютер, так что главный он мне и милый — человек.

Так что вот моя напряженка. А еще, когда вернусь, читать рефераты студентов и отметки ставить. Думаю тут быть до 20–23, потом неделю в Нью-Йорке у Алика и там покупки делать.

Фу, ну ладно! Гпавное, посылка готова. Еще переслать ее Майклу с оказией…

Пока. Целую. Посылаю…

Па-а

Милая Сьюзон![14]

Вот посылка моей голодающей и холодающей семье в Москве. Передайте, пожалуйста. Ваш Гачев, 288-93-65.