ПОКУШЕНИЕ В «ВОЛЧЬЕМ ЛОГОВЕ»
ПОКУШЕНИЕ В «ВОЛЧЬЕМ ЛОГОВЕ»
Через три дня после тяжелого ранения Роммеля оберст фон Штауффенберг оставил «адскую машину» в комнате для совещаний штаб-квартиры фюрера. Смерть Гитлера должна была открыть путь к власти временному правительству Вицлебена – Бека – Герделера и послужить сигналом к проведению переговоров на Западном фронте между Роммелем и союзниками. Нет никаких сомнений в том, что, хотя маршал так никогда и не был посвящен в подробности «заговора 20 июля», эта акция в целом соответствовала его убеждениям и намерениям. Судьбе было угодно распорядиться так, что в решающий момент Роммель оказался прикованным к постели в госпитале люфтваффе.
Тем временем совершенно иной оборот, чем это было бы при антигитлеровски настроенном Роммеле, приняли события и на фронте вторжения. Сегодня уже трудно сказать, почему фон Клюге и другие посвященные в обстоятельства дела офицеры так и не решились прибегнуть к спасительному для Германии шагу.
Заговорщики допустили ряд непростительных ошибок: они были настолько уверены в окончательном успехе акции, что не предприняли совершенно естественных мер безопасности – не была захвачена радиостудия в Зезене и другие радиостанции, кроме этого, так и не была блокирована телефонная связь между Ставкой фюрера в Восточной Пруссии и рейхсминистерствами в Берлине. Получивший свободу действий Геббельс «прочно сел на телефон» и всеми правдами и неправдами пытался выправить продолжавшее оставаться напряженным и к вечеру 20 июля положение.
После ранения Роммеля и неудавшейся попытки ликвидировать диктатора, Германия потеряла последний шанс с честью выйти из ставшей безвыходной ситуации – отныне страна была обречена на саморазрушение. Обстоятельства «заговора 20 июля» скрыты от нас непроницаемой завесой из полуправды и дезинформации, в тугой клубок сплелись случайности и закономерности, трагическое стечение обстоятельств лавинообразно повлекло за собой катастрофические последствия, поэтому мне кажется уместным несколько более подробное рассмотрение этого исторического события.
19 июля фон Клюге принял группу армий «Б», сохранив за собой пост главнокомандующего группой армий «Запад», и перебрался в бывшую резиденцию маршала Ла-Рош-Гюйон. Командно-штабной аппарат остался прежним, соратники Роммеля трудились на своих местах, и не их вина, а их беда заключалась в том, что фон Клюге оказался не тем человеком, кто смог бы возглавить сопротивление диктатору.
После плодотворной беседы с фельдмаршалом Роммелем, за несколько дней до его тяжелого ранения, оберстлейтенант фон Хофакер повез в Берлин приятное для заговорщиков известие о том, что маршал готов к активным действиям на Западе. Между тем в столице рейха предатель выдал группу Лейшнера, и она была арестована гестапо. Угроза ареста заставила заговорщиков действовать с удвоенной энергией и форсировать подготовку к покушению. Фон Штауффен-берга окончательно подстегнул состоявшийся накануне разговор между Канарисом и Гиммлером. Рейхсфю-рер СС заявил ошеломленному шефу абвера:
– Мне прекрасно известно, что определенные армейские круги намереваются «поиграть мускулами». Но пусть не тешат себя иллюзиями – я готов нанести удар по их «осиномугнезду». Я долго ждал, потому что хотел узнать всех предателей поименно. Теперь я знаю все – и вырву ядовитое жало у таких изменников, как Герделер и Бек.
Отсчет времени пошел на минуты, и Штауффенберг приступил к активным действиям. В Париже ждали опаздывающего на встречу Хофакера. Несмотря на беседу с фон Безелагером, крайне неуверенно, нерешительно и непоследовательно вел себя фон Клюге, занявший в конечном итоге сверхосторожную выжидательную позицию.
Читая стенограммы телефонных разговоров между штаб-квартирой группы армий «Б», «Волчьим логовом» и Военным министерством на Бендлерштрассе, отчетливо осознаешь – не отвернись в тот день фортуна от заговорщиков и окажись во Франции хотя бы один военачальник калибра Роммеля, дальнейший ход европейской и мировой истории мог бы быть иным! Вернувшийся в Берлин фон Штауффенберг был абсолютно уверен в смерти Гитлера. Об этом он доложил собравшимся на совещании в Военном министерстве офицерам-заговорщикам: генерал-оберсту Беку, генерал-фельдмаршалу в отставке фон Вицлебену и другим. После этого Бек сразу же стал звонить в штаб-квартиры некоторых групп армий и требовать «беспрекословного подчинения его приказам». В частности, группа армий «Север» получила приказ передислоцироваться из Курляндии в Восточную Пруссию, а группа армий «Б» – начать подготовку к выводу войск из Франции и Бельгии.
20 июля 1944 года в 16.30 в штаб-квартире группы армий «Б» раздался телефонный звонок из Берлина.
Штауффенберг: – Добрый день. Это оберст фон Штауффенберг. Могу я переговорить с фельдмаршалом Клюге?
Адъютант: – Одну минуту!
Клюге: – Да, слушаю вас.
Штауффенберг: – Здравствуйте, фельдмаршал. Передаю трубку генерал-оберсту Фромму. Фромм: – У аппарата генерал-оберст Фромм. Герр фельдмаршал, вы ничего не знаете о последних событиях?
Клюге: – Нет.
Фромм: – Фюрер мертв…
Клюге: – Вот как… И что же мне сказать армии?
Фромм: – Одну минуту, передаю трубку генерал-оберсту Беку.
Бек: – Как главнокомандующему вам лучше знать, что вы скажете войскам.
Клюге: – Не забывайте, что у меня здесь чуть ли ни все Ваффен СС!
Бек: – Но с ними Зепп Дитрих, значит все будет в порядке… Хочу вам сообщить, что мы ввели чрезвычайное положение в стране. Мы не исключаем возможности, что со стороны СС могут последовать заявления, что фюрер жив. Это ложь – он мертв. Прошу вас неукоснительно выполнять мои приказы…
Клюге: – Мне нужно подумать, позже я вам перезвоню.
В 16.40 позвонил обер-квартирмейстер группы армий «Запад», оберст Финк. Финк: – Пожалуйста, генерала Шпайделя.
Шпайдель: – Слушаю вас.
Финк: – Все по плану… мертв!
Шпайдель: – Так… Немедленно доложу фельдмаршалу.
Тем временем на Бендлерштрассе в Берлине по инициативе генерала Ольбрихта состоялся телефонный разговор между Фроммом и Кейтелем. Фельдмаршал сообщил, что Гитлер жив и получил только легкую контузию в результате взрыва бомбы. Эта сногсшибательная новость ввергла Фромма в состояние паники, и он решил не приводить в действие секретный план под кодовым названием «Валькирия». Около 17.00 по радио прозвучало сообщение о том, что «фюрер чудом спасся после покушения на него врагов рейха». Клюге позвонил в Ставку и связался со своим старинным приятелем, генерал-майором Штифом.
Группа армий «Б», 17.10.
Клюге: – Штиф, послушайте, фюрер жив или мертв?
Штиф: – Фюрер жив. Мой 1-«а», майор Фобер, разговаривал с ним через час после покушения…
Ситуация в Берлине становилась все более напряженной: Ольбрихт, Штауффенберг и Мерц фон Квирнгейм отстранили (а позже и арестовали) колеблющегося командующего Резервной армией Фромма и назначили на эту должность генерал-оберста Хепнера. Несмотря на сообщения «о чудесном спасении фюрера», заговорщики решили идти до конца. Осторожный Клюге никогда не действовал без подстраховки – примерно в 17.45 он позвонил в Берлин.
Клюге: – Фромм на месте?
Штауффенберг: – Генерал-оберста Фромма здесь нет. Передаю трубку генерал-оберсту Беку.
Бек: – Бек у аппарата. Генерал-оберст Фромм сложил свои полномочия!
Клюге: – Как, я же только что с ним разговаривал…
Бек: – Здесь его больше нет. Он сдал командование генерал-оберсту Хепнеру. Передаю ему трубку.
Хепнер: – Это Хепнер, слушаю вас.
Клюге: – Хепнер, фюрер жив, он уцелел после взрыва!
Хепнер: – Нет, это неправда. Мы тоже услышали это по радио. Поверьте, это козни СС – они пытаются сорвать практически завершившуюся операцию. Мы отправили вам все необходимые распоряжения…
На этом месте телефонная связь с Берлином прервалась…
В этот же день из Парижа в Ла-Рош-Гюйон прибыли генерал фон Штюльпнагель, оберст Финк и, наконец, «отыскавшийся» фон Хофакер. Между 19.00 и 20.00 они совещались с Клюге и Шпайделем.
Около 19.30 1-«а» группы армий, оберст фон Темпельхоф, позвонил на Бендлерштрассе своему бывшему однокурснику по Военной академии, оберсту фон Квирнгейму, занимавшему пост начальника общего отдела Главного управления сухопутных войск.
Темпельхоф: – Привет, как у вас дела?
Квирнгейм: – У нас все в порядке. К вам уже должны были дойти все наши приказы…
Темпельхоф: – Нет, мы еще ничего не получили…
Неожиданно Квирнгейм замолчал – и в телефонной трубке стали раздаваться только неясные шумы. Видимо, в эту минуту за Мерцем фон Квирнгеймом пришли гестаповцы.