Глава двадцать пятая В логове «Сатурна»
Глава двадцать пятая
В логове «Сатурна»
Планету «Сатурн» немецкая военная разведка с началом войны взяла в кавычки в качестве радиопозывного для абверкоманды-1В, а с июля 1943 г. — абверкоманды-103 при армейской группировке «Митте». Кто не помнит кинотрилогию «Путь в Сатурн», «Сатурн почти не виден» и «Конец операции Сатурн»?
В этих фильмах рассказывалось об агенте советской военной контрразведки Александре Ивановиче Козлове — нашем человеке в «Сатурне».
Разведшкола противника, подчиняющаяся абверкоманде-103 и расположенная в районе Катыни на Смоленщине, вела активную разведывательную работу против Западного, Калининского, Брянского, Центрального, а позже против Белорусских и Прибалтийских фронтов Красной Армии, проводила глубинную разведку в тыловых районах Советского Союза, засылала свою агентуру в Москву и в глубокий тыл — города Поволжья.
Военное командование РККА было обеспокоено активизацией разведывательно-диверсионной деятельностью абвера, а поэтому потребовало от военной контрразведки принятия решительных мер по пресечению подрывной работы «Сатурна».
А начиналась сюжет для «трилогии» так.
Ранним июльским утром 1943 г. на постового красноармейца из 1086-го кавалерийского полка, охранявшего пасущихся лошадей вблизи деревни Высокое Павшинского района Тульской области, вышел пехотный офицер.
Он представился капитаном Раевским из разведотдела дивизии и, скорее, приказал, а не попросил, вызвать к нему начальника штаба полка. Прибывшего офицера он попросил доставить его в отдел контрразведки.
Оказавшись в отделе КР Смерш 323-й стрелковой дивизии (СД) он заявил оперуполномоченному, что является агентом-курьером немецкой разведки.
— Куда и с какой целью вы направлялись в тыл? — спросил смершевец.
— В деревню Малаховку в Подмосковье для встречи там с агентом «Ароматовым» для передачи ему батарей для радиостанции, денег и бланков новых документов.
Кроме того, 23-летний командир сообщил свою настоящую фамилию — Козлов Александр Иванович и попросил оформить ему явку с повинной.
На вопрос оперативника, как он попал в разведшколу, перебежчик пояснил, что он лейтенант Красной Армии. В качестве командира батальона 21-го полка 7-й стрелковой дивизии он попал в окружение. А вернее — во вражеский «котел».
В тяжелейших боях под Вязьмой, когда стало ясно, что противник стремится уничтожить остатки соединения, Козлов принял решение уйти в партизаны. Ему это удалось. В районе Дорогобужа был создан партизанский отряд из военнослужащих, попавших в Вяземский котел, в последующем влившийся в более крупное соединение народных мстителей на Смоленщине — «Дедушка». Здесь же в отряде он нашел свою будущую жену — Галину Тимофеевну Вилкову.
После одной операции Козлов с группой в 12 человек, в которой находилась и жена, попали в засаду. Через внедренных провокаторов партизаны были разоружены карателями и взяты в плен. Так они с женой оказались в лагере для военнопленных в Вязьме.
В августе 1942 г. в лагерь прибыл офицер из авбверкоманды — 1 В, расположенной в поселке Красный Бор под Смоленском. После беседы с офицером Козлова, а затем и его жену, направили на работу в одну из воинских частей.
Прошло несколько дней, и в часть, где обитали Козловы, снова явился обер-лейтенант. Он предложил им двоим учебу в Катынской разведшколе» нарисовав радужные перспективы борьбы с большевиками» неминуемой победы над Красной Армией» хорошей зарплатой и высокими постами после войны в границах Германской империи.
Козлов, горевший желанием попасть на Родину, переговорив с женой, согласился стать агентом немецкой разведки.
Вскоре дружная чета оказалась в Катыни — в разведшколе. Козлов, согласно заполненной анкете, теперь превратился в «Меньшикова». Под таким псевдонимом он обучался в абверовской школе, постигая азы радиодела, методологии сбора развединформации и диверсионной работы.
По мере наступления наших войск школа абверкоманды-103 переехала из Катыни в белорусский город Борисов.
Его стали готовить к заброске. Он попросил направить его через линию фронта с женой. Но просьба его была отклонена. Супруга оставалась практически заложницей.
20 июля 1943 г. Козлову выдали документы на капитана Раевского — помощника начальника штаба 49-го стрелкового полка 16-й СД. Перед самой отправкой в тыл Козлов получил конкретное задание от зондерфюрера Ю. Фурмана на десять дней командировки: после приземления добраться до деревни Малаховка и передать посылку агенту «Ароматову» с питанием для радиостанции, деньгами и документами. Пароль: «Я от доктора Брониковского».
Перед отправкой за линию фронта в комнату к Козлову зашел офицер школы и стал успокаивать агента:
«Действуйте смело. Документы у вас хорошие. Забудьте фамилии Козлов и Меньшиковвы теперь капитан Раевский, биографию которого читайте про себя, как молитву. Легенду надо усвоить прочно и быстро».
21 июля 1943 г. в 22 часа 30 минут взревели моторы двухмоторного бомбардировщика «Дорье-217» на Борисовском полевом аэродроме. Самолет благополучно пересек линию фронта и выбросил Козлова с парашютом в одном из районов Тульской области. Вот так он оказался в гостях у контрразведчиков 323-й сд…
* * *
А потом Москва, Лубянка, Главное управление контрразведки Смерш НКО СССР в хозяйстве В.С. Абакумова. Допрос, опрос, беседы и подтверждение многого из сказанного им через информацию Д.З. Шинкаренко — агента Борисовской школы, в мае месяце перебежавшего к партизанскую бригаду «Разгром» НКГБ СССР. Он передал огромный массив агентуры этой школы. Трафаретное наложение данных Козлова на сведения Шинкаренко позволили оперативникам 3-го отдела ГУКР Смерша принять решение на игру с немцами. Доложили Абакумову. Операцию по возвращению Козлова в школу он одобрил с задачами выявления предательского «зверья» — агентуры абвера. Козлов тоже согласился «…выполнить задание Родины».
Времени было в обрез. Прежде чем возвращаться в Борисов, Козлову надо было, согласно заданию, посетить Малаховку, что и было сделано. Георгий Алексеевич Гурский, он же Ароматов, был уже давно перевербован органами ГБ. Но об этом Козлову не сказали. Выполнив задание абвера, Козлов под псевдонимом «Следопыт» был снова направлен в Борисовскую школу, в основном, с контрразведывательными заданиями. Ему было сказано, что до конца войны, «не покладая рук», он должен работать в этой школе.
17 июля 1943 г. «Следопыт» был переправлен на немецкую сторону в полосе действий нашей 17-й сд. Немцы его задержали.
— Штаб-Смоленск! — назвал он пароль для связи с абвером. Последовал естественный ответ, — Гуд-гуд!..
Сразу же он был переправлен в абверкоманду-103.
Агент Меньшиков отчитался перед начальником «Сатурна» подполковником Феликсом Герлицем. По случаю удачной вылазки агента, немцы даже устроили небольшой банкет. В ходе попойки Козлов заметил, что его хотят «разговорить», но он строго контролировал себя, понимая, что лишняя болтовня может печально кончиться. Когда же намерения немцев таким образом «развязать язык» своему агенту-победителю не удались, к Козлову подошел зондерфюрер Фурман.
Он поставил вопрос в лоб:
— Скажите, вас не завербовало НКВД?
— Нет! — твердо и убедительно ответил агент.
И вдруг посыпались, как орехи из прорванного пакета, перепроверенные вопросы: где и как он приземлился, на каком транспорте добрался до Малаховки, какие цены на продукты в Москве, на каком участке фронта он переходил линию фронта, ит.д.
Козлов достойно выдержал и это испытание.
Через некоторое время он принял присягу на верность Гитлеру и получил звание капитана РОА. Его определили начальником учебной части школы. Он стал читать лекции. Меньшиков настолько врос в среду школы, что за время работы в ней получил ряд наград: две медали, а также был награжден военным крестом «За заслуги»…
* * *
Красная Армия победоносно наступала. Немцы неторопливо, ожесточенно сопротивляясь, откатывались к своим границам. После поражения гитлеровцев на Орловско-Курском направлениях, Борисовская школа абверкоманды-103 переместилась в Восточную Пруссию. У Козлова возникла проблема с передачей собранных сведений. И все же он вместе с женой, перед которой раскрылся, что возвратился с заданием военной контрразведки Красной Армии для сбора развединформации, находил проверенных людей среди слушателей. Через них он направлял «приветы» Смершу.
Вскоре он завербовал повара школы Любовь Матусевич, через которую они склонили агента-радиста под псевдонимом «Березовский» к явке с повинной. Что и было сделано. Таким же образом в тыл Красной Армии были направлены еще четыре агента. Всех их склонили к переходу на советскую сторону: «Гун», «Вишнецкая», «Санин» и «Титоренко».
Козлов и некоторая его агентура участвовала в радиоиграх ГУКР Смерш — «Друзья» и «Борисов». В ходе этих радиоигр было арестовано несколько агентов-связников и захвачено около 1 млн. 100 тысяч рублей, оружие и средства радиосвязи.
После того, как в конце войны разведшкола из Восточной Пруссии перебазировалась в глубь Германии, в городок
Бисмарк» в апреле 1945 г. сюда вошли американцы. Теперь
Козлов оказался в плену у союзников. Во время нахождения в лагере с немецкими военнопленными, он попросил связать его с начальником лагеря.
— Я советский разведчик, — представился он. — Прошу вашего содействия связать меня с представителем советского командования.
Через неделю он был уже в Москве на Лубянке в доме № 2. Он подробно докладывал руководству ГУКР Смерш НКО СССР о проделанной работе по вычислению предательского «зверья».
Затем он подготовил и написал обобщенную справку о своей деятельности.
Вот цитата из официального документа о его деятельности в тылу противника:
«…C июля 1943 г. по апрель 1945 г. по заданию органов безопасности находился в немецкой разведшколе, сначала преподавателем, а затем начальником учебной части.
Используя свое служебное положение, перевербовал 7 немецких агентов, 6 из которых прибыли по паролю, данному Козловым, в органы госбезопасности.
Козловым проводилась также работа по отчислению из школы немецких агентов, которые были наиболее преданы немецкому командованию.
Возвратившись в июне 1945 г. в Советский Союз, Козлов представил в органы госбезопасности подробный отчет о деятельности разведшколы. Назвал 57 агентов и 29 официальных сотрудников школы.
В дальнейшем проживал в Ставропольском крае, оказывая помощь органам госбезопасности. Им было опознано 12 немецких агентов».
О подвиге Козлова длительное время молчали органы МГБ, КГБ и, естественно, пресса. Органы — из-за того, что продолжалась работа по опознанию немецких прихвостней, СМИ — потому что ничего не знали о герое.
И только по этой причине о подвиге Александра Ивановича Козлова во вражеском тылу широкой советской общественности стало известно лишь в 1964 г.
Это был подарок к 20-летию Победы в Великой Отечественной войне!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.