РОММЕЛЬ И ПРИКАЗ ОТ 18 ОКТЯБРЯ

РОММЕЛЬ И ПРИКАЗ ОТ 18 ОКТЯБРЯ

Отступление от Эль-Аламейна было тяжелым, но маршал остался верен себе и своим принципам. Его порядочность, чистоплотность и человеколюбие проявились и в отношении к октябрьскому спецприказу Гитлера. Этот приказ – печально известный как «указ о заложниках» – стал темой обсуждения на заседании комиссии международного трибунала во Дворце правосудия в Нюрнберге, 18 июня 1946 года.

Передо мной лежит заверенная стенограмма беседы генерала Вестфаля, начальника штаба танковой армии «Африка», и его защитника, доктора Латернсера:

Латернсер:

– Как там велись боевые действия?

Вестфаль:

– Я отвечу одной фразой – мы воевали по-рыцарски безупречно.

Латернсер:

– Допускал ли сам фельдмаршал Роммель нарушения военного кодекса или, возможно, потворствовал таким нарушениям?

Вестфаль:

– Никогда.

Латернсер:

– В какой должности вы состояли при Роммеле?

Вестфаль:

– Я был 1-«а», а потом начальником его штаба.

Латернсер:

– Значит, у вас были достаточно тесные служебные контакты с Роммелем?

Вестфаль:

– Вне всякого сомнения. Кроме этого, я поддерживал с ним дружеские отношения и во внеслужебное время.

Латернсер:

– Вам известно о существовании специального приказа, подписанного Гитлером 18 октября? Вестфаль:

– Да.

Латернсер:

– Вы получили этот приказ?

Вестфаль:

– Да, в пустыне под Сиди-Баррани. Нам доставил его офицер связи.

Латернсер:

– Как отнесся генерал-фельдмаршал Роммель к этому приказу?

Вестфаль:

– Мы вышли из грузовика и стоя прочитали этот приказ, потом я предложил не передавать его дальше «по команде». Мы сожгли его прямо там, в песках. Мы решили сделать это по нескольким причинам: обоснование приказа было, если мне не изменяет память, во введении. Мы хорошо знали британское «Руководство ближнего боя». В Африке мы пережили несколько актов терроризма и диверсий. Мы помнили и о лозунге британцев под Аламейном – «убей немца, как только его встретишь» – и о множестве других решений и призывов, ужесточающих ведение боевых действий. Однажды в наши руки попал приказ по 4-й английской танковой бригаде, который предписывал не давать немецким военнопленным воды. Несмотря на беспрецедентную враждебность противника, мы все же решили не передавать приказ в войска, чтобы не усугублять ожесточение еще и с нашей стороны – все это могло иметь непредсказуемые последствия и завести нас слишком далеко. Поэтому ровно через десять минут после получения мы сожгли приказ. Такое неповиновение, я бы сказал, выдающееся неповиновение можно было позволить себе на другом континенте, вдали от центра. Не думаю, что подобным образом можно было бы действовать на Западном или Восточном фронтах.

Латернсер:

– Расскажите, пожалуйста, подробнее об эпизоде с племянником фельдмаршала Александера.

Вестфаль:

– Осенью 1942 года за линией германского фронта был захвачен в плен близкий родственник фельдмаршала Александера – сын или племянник. Он был вооружен немецким пистолетом и носил головной убор бойцов Африканского корпуса, что автоматически ставило его вне закона. Фельдмаршал приказал обращаться с ним так же, как и с остальными военнопленными. Роммель считал, что молодой человек не отдавал себе отчет в том, чем чреваты подобные поступки.

В начале ноября из воевавшей на Восточном фронте 9-й армии в Африку был переведен старинный приятель Роммеля еще со времен 1-й мировой войны, некто Бюловиус. Маршал был потрясен рассказами армейского инженера о том угрожающем положении, в котором оказались немецкие армии на бескрайних просторах России. Во время этих разговоров он впервые узнал правду о положении на Волге и под Сталинградом. Проникнутая болью и разочарованием исповедь товарища по оружию оставила тяжелый осадок в душе Роммеля и сыграла впоследствии не последнюю роль в двух подряд тяжелейших нервных срывах, закончившихся полным истощением нервной системы. Рассказ о положении на восточном театре боевых действий позволил ему без иллюзий оценить ближайшую перспективу своей армии. Роммель решил искать встречи с Гитлером и при первой же возможности открыть глаза на реальное состояние дел ему и его ближайшим военным советникам.