КЕССЕЛЬРИНГ ИЛИ РОММЕЛЬ?
КЕССЕЛЬРИНГ ИЛИ РОММЕЛЬ?
Мировой сенсацией № 1 стала прозвучавшая в эфире информация о заключении сепаратного мира между Италией и англо-американскими союзниками. Ром-мель воспринял это известие с некоторым облегчением – закончились недели и месяцы тягостного ожидания и, по крайней мере, теперь у Германии были развязаны руки по отношению к выступившему на вражеской стороне бывшему партнеру по «Оси». Вместе со штабом, который долгое время находился в районе Мюнхена, группа армий «Б» погрузилась в эшелоны. Перед генерал-фельдмаршалом стояла задача разоружения итальянских дивизий в Верхней Италии, через которую проходили все коммуникационные линии германского Южного фронта, ведущего ожесточенные бои с союзническими армиями. Передислокация прошла быстро и без особых осложнений, так же, как несколькими неделями раньше Роммелю удалось взять под контроль перевал Бреннер и обеспечить выдвижение немецких войск к Адрии на востоке и к Генуэзскому заливу на западе.
Роммелю предстояло разоружить мощные и хорошо вооруженные подразделения итальянцев, имея в своем распоряжении значительно уступающие противнику по численности и огневой мощи немецкие войска. Операция в Италии стала очередной проверкой полководческого таланта фельдмаршала, демонстрацией его первоклассной выучки и богатейшего арсенала воинской хитрости. Так, в результате дерзкой операции удалось вынудить к капитуляции гарнизон одного из крупнейших городов Италии – Милана. Роммелю противостояли 40 000 солдат и присоединившиеся к ним бойцы Сопротивления, но маршал разработал и осуществил хитроумный план: после ложного сигнала воздушной тревоги разведывательные роты немцев проникли в город и захватили ключевые позиции в оборонительных порядках неприятеля, а после «отбоя тревоги» захватили в плен и разоружили выбирающихся из укрытий итальянцев!
Тем временем немецкий Южный фронт севернее Неаполя едва сдерживал удары превосходящих сил противника, так что миланская интермедия едва ли могла преуменьшить всю серьезность создавшегося положения в средиземноморском регионе. Положение германских войск на юге было крайне тяжелым. Силы стремительно таяли, а протяженные коммуникации подвергались ежедневным воздушным налетам, и с каждым днем снабжение войск ухудшалось. В то время, как Южный фронт истекал кровью, в расположении группы армий Роммеля царила гротескная идиллия: после разоружения итальянской группировки 7 или 8 дивизий практически остались без дела, если не считать мелких стычек с партизанскими бригадами Тито под Горицией и Фиуме. Ни о какой координации действий не могло быть и речи, потому что на тот момент в Италии было два главнокомандующих: Южным фронтом руководил Кессельринг, а в Северной Италии командовал Роммель. Создалась совершенно недопустимая с военной точки зрения ситуация, и Роммель в который уже раз указал Йодлю на всю шаткость немецких позиций. Маршал потребовал принять четкое и взвешенное решение: установить единоначалие в целях успешной обороны Италии, сокращения потерь и концентрации имеющихся сил.
Наконец, последовал долгожданный вызов, и, захватив с собой все необходимые документы, Роммель вылетел в штаб-квартиру фюрера для «уточнения положения на вверенном ему участке фронта». В дополнение к повестке вечернего совещания генерал-фельдмаршал высказал свои соображения по итальянскому театру военных действий, подкрепляя выступление обширным картографическим материалом. Главным доводом его выступления был очевидный факт, что, «исходя из имеющихся в наличии сил, стационарные позиции в Италии непригодны для обороны». К тому же не следовало исключать возможность, что «в один прекрасный момент напряженное положение на других фронтах могло потребовать от ОКВ передислокации определенного контингента германских войск из Италии». Не было никакой необходимости проливать кровь в Южной Италии для того, чтобы уже через несколько недель или месяцев все равно оставить не удерживаемые в принципе позиции. Генерал-фельдмаршал Роммель настаивал на необходимости построения глубоко эшелонированных оборонительных порядков в Северных Апеннинах и позднее у южных отрогов Альп. Одновременно он планировал проведение контратакующих операций силами 2-х или 3-х моторизованных пехотных и танковых дивизий. С помощью выделенных мобильных соединений можно было бы сдерживать наступательную активность врага, глубоко вклиниваться в его боевые порядки, связывать силы, стягивать на себя резервы, затем неожиданно перегруппировываться и наносить удары на другом направлении. Одним из непременных условий успеха такой тактики ведения боевых действий является массированная воздушная поддержка. Воздушный флот союзников в Средиземноморье насчитывал около 4 000 боевых самолетов, а в самой Италии было задействовано не менее 1 000 крылатых машин. Люфтваффе I могли противопоставить им не более 250 истребите-I лей и бомбардировщиков, из которых только 50 % были в боеспособном состоянии.
В стенах «Волчьего логова» не часто звучали смелые и решительные речи подобного рода. Роммель и сопровождавшие его офицеры не без тревоги прибыли в Ставку, зная болезненную реакцию фюрера на одно только упоминание об отступлении. Во время доклада Йодль укоризненно покачивал головой, а Кейтель переминался с ноги на ногу, всем своим видом демонстрируя неловкость за очевидную промашку своего подопечного, осмелившегося говорить такое в лицо фюреру. К всеобщему удивлению Гитлер неожиданно тихо произнес:
– Наверное, вы правы, Роммель. Я разделяю ваше мнение. Хорошо, я назначу вас главковерхом в Италии. Ждите, в ближайшее время вы получите подписанный приказ…
Потом он взял лежащий у него на столе проект приказа и продемонстрировал его Роммелю. Там, среди прочего, были и такие слова – «назначить генерал-фельдмаршала Эрвина Роммеля главнокомандующим экспедиционными войсками рейха в Италии с подчинением ему всех сухопутных, военно-воздушных и военно-морских сил». Согласно этому же приказу фельдмаршал Кессельринг и офицеры его штаба переводились в оперативный резерв фюрера.
Казалось, что здравому смыслу Роммеля удалось одержать верх! Окрыленному маршалу показалось в тот момент, что в недалеком будущем ему, возможно, удастся навсегда отучить Гитлера от замашек азартного игрока и даже изменить его мировосприятие. Фельдмаршал немедленно вылетел в Италию и уже на следующий день собирался выехать в Рим – принять от Кессельринга командование Южным фронтом. Увы, этим мечтам так и не суждено было сбыться. Преисполненного энтузиазма Роммеля спустила с небес на землю шифровка из оперативного отдела Йодля, в которой его уведомляли о некоторой отсрочке вступления в должность – дескать, в Ставке он видел только черновик проекта, сам приказ еще не подписан, поэтому придется несколько дней подождать…
Беспокойство Роммеля нарастало с каждым днем, а в ответ на настойчивые запросы начштаба генерала Гаузе приходил стереотипный ответ – ждите, фюрер еще не поставил свою подпись. В конце концов, терпение маршала лопнуло, он связался с Кейтелем и без всяких церемоний задал тому прямой вопрос:
– Не могу понять, что происходит. Фюрер показал мне приказ, в котором черным по белому было написано, что он назначает меня главнокомандующим в Италии. Я не хочу вступать в бой, когда опять будет уже слишком поздно что-либо изменить. Когда придет приказ и почему, черт возьми, он не пришел до сих пор?
Кейтель долго подбирал слова и, наконец, произнес:
– Фюрер пока не принял окончательного решения. Вас уведомят…
Только после этого разговора Роммель окончательно понял, что ему уже никогда не удастся дождаться поступления приказа, а спустя несколько часов пришла очередная шифровка из ОКВ, откладывающая вступление в должность на неопределенный срок…