Новый Год («Сначала молчали в пустом бараке…»)

Сначала молчали в пустом бараке.

Горели лампады у царских врат.

Пламя свечей разливалось во мраке…

Сжаты губы. Недвижен взгляд.

А вечер был — синий, лунный вечер.

Звёздные тайны приникли к земле.

Пред аналоем трепетали свечи

И отражались в чёрном стекле.

Потом, у ёлки, грустной и бедной,

В грубых стаканах колыхалось вино.

Лунный свет, прозрачный и бледный,

Лежал на дороге, за тёмным, окном.

Мигали свечки в сосновой хвое.

Написала в Россию три письма.

Что-то вспомнилось… дорогое,

Что скрыла туманом ночная тьма.

Горели свечки. Слова звучали.

Примус шипел. Кипятился чай.

Было больно думать о будущем, дальнем,

Последнему месяцу прошептать: прощай!

А после в широкой, холодной постели,

Под грудой свернутых одеял,

Мне казалось, что звёзды на стене синели,

Что месяц сквозь раскрытые ставни сверкал.

Кусала пальцы, тупо и рьяно,

Хотелось думать про лунный обман.

За окном раздавались возгласы пьяных,

И крики, и хохот ускользали в туман.

14/ I, 1924